За разговором мы оказались в комнате практически напротив, которую Хекселис выделил мне. Я поняла это сразу, потому что она совершенно не вписывалась в остальную обстановку дома. Комнаты были на втором этаже, и света сюда проникало не так много, но в этой с тремя огромными окнами было гораздо больше света и воздуха, чем в комнате темнейшего. Стены из темного дерева были заблаговременно «прикрыты» картинами в светлых тонах. Не было слишком ярких деталей, громоздкой мебели и тяжелых гардин. Окна с легкими шторами хорошо пропускали свет. Комната была похожа на комнату темнейшего, но расположение мебели было словно в зеркальном отражении. И все же, контраст был просто невероятный. Моя постель не имела столбиков и тяжелого балдахина, покрывало на ней было из кремовой ткани расшитое золотистыми нитями.

Я поняла, что здесь действительно смогу почувствовать себя как дома, и даже затаила дыхание от потрясения.

— Почему… почему ты сделал это? — все еще находясь в легком шоке, спросила я, обведя комнату рукой.

— Тебе нравится? — вместо ответа спросил Хекс. Он, как оказалось, все это время наблюдал за моей реакцией. Я кивнула в ответ. — Хорошо, потому что я хотел, чтобы тебе понравилось. Мне казалось, что в такой комнате ты сможешь почувствовать себя уютнее, — он сам задумчивым взглядом обвел помещение.

— Да, здесь потрясающе! Словно я оказалась в Тельваре, но чуть иначе, — с улыбкой отозвалась я.

— Но ты не в Тельваре, — как-то слишком сухо ответил темный, — и так как это из-за моей прихоти, я решил сделать тебе приятное. Хотя бы так, — его взгляд стал усталым и каким-то пустым, словно его размышления были очень далеко отсюда.

— У тебя получилось, — искренне сообщила об этом Хексу.

— Я рад.

Я увидела, что Рови уже занес сюда мой чемодан.

— Мне нужно закончить кое-какие дела, поэтому я тебя оставлю, располагайся, — Хекс решил дать мне время побыть одной, и я была благодарна ему за это.

Когда темный вышел, я еще раз спокойно осмотрела комнату, и стала потихоньку разбирать и расставлять свои вещи. Я никуда не торопилась, поэтому на это у меня ушло примерно часа полтора.

Я уже полчаса лежала на своей новой кровати, размышляя о том как, наверное, ужасно сейчас чувствуют себя мои близкие, когда появился темнейший. Он вошел после короткого стука в дверь, я тут же села на постели.

— Как ты тут, Ася? Прости, что так надолго оставил тебя, — учтиво проговорил Хекселис. Специально используя то, придуманное им сокращение моего имени, видимо, чтобы я быстрее привыкла.

— Ничего, я успела разобрать свои вещи, — указала на шкаф, — хочу уточнить, ничего, если я буду носить свою одежду?

— Я предпочитаю видеть тебя обнаженной, — без тени смущения или смеха ответил мне темный.

Мои щеки залил небольшой румянец от такого неожиданно откровенного заявления.

— Зачем ты говоришь мне такое? — поинтересовалась чуть смущенно. Я встала с постели и отошла к окну.

— А зачем ты спрашиваешь меня, что тебе носить? Да, ты связана со мной, но твоя свобода воли ничем не ограничена. Я тебе не хозяин, — при этих словах Хекс двинулся ко мне и приблизился вплотную, — я мужчина, которых сходит по тебе с ума, — шепнул мне на ухо. — Поэтому не важно, что ты собираешься надеть, моего отношения это не изменит.

— Ох, свет… — вырвалось у меня сокрушенное, когда я отстранилась от темнейшего, в глазах которого плескалось расплавленное золото. — Я имела в виду, что моя одежда, она вся… выдает во мне светлую. У меня нет ничего подходящего для Ардхарата и, будет ли мне уместно носить то, что я принесла с собой? Или возможно стоит сменить гардероб на более подходящий? — уточнила я.

От моих слов Хекс сначала напрягся, но потом рассмеялся и запустил руки в свои каштановые волосы.

— Душа моя, светлую в тебе выдает вовсе не одежда, — сообщил темный с улыбкой, а потом показал мне свою правую руку, где на внешней стороне кисти расположился черный узор.

Да, Хекселис был прав, даже оденься я как темная, моя принадлежность к светлым все равно никуда не исчезнет, ведь она отпечатана у меня на коже несмываемым узором, который со мной от рождения. Он есть у всех, с одной лишь разницей — мой узор был не слишком заметен на руке, потому что имел золотой оттенок, а у темных узоры на руках были угольно-черного цвета.

Я подняла свою руку и взглянула на нее со странной смесью радости и грусти. Хекс это заметил он, кажется, очень тщательно наблюдал за мной.

— Здесь, в этом доме, все и так знают, что ты светлая, поэтому можешь носить все что хочешь, а для посещения города мы купим тебе одежду, так чтобы ты не выделялась среди нас. И найдем что-нибудь, чтобы замаскировать твою руку и твой… полумесяц.

— Я задам тебе неприличный вопрос, — не спросила, но предупредила. — Твое желание ко мне… оно не пропало после того как мое лицо изменилось? Это знак, печать Кайры, теперь он на всю жизнь. Неужели ты совсем его не замечаешь? — о свет, откуда у такой как я, столько смелости и хладнокровия, чтобы задавать подобные вопросы? Я даже не почувствовала смущения, словно и не говорила о том, что еще пару недель назад могла спокойно обсуждать разве что с Лидией. Хотя, думаю, для темных эта тема точно не является смущающей. Мне всегда казалось, что они о близости мужчины и женщины говорят также спокойно, как о погоде.

— Ты знаешь о печати? Откуда? — с неподдельным интересом просил Хекс.

— Моя хорошая знакомая — библиотекарь, и ей подарили книгу о темных печатях, которую она одолжила мне, — рассказала я.

— Раз ты знаешь о печати, то должна помнить, что никогда нельзя узнать, где появится знак, — Хекс провел кончиками пальцев возле полумесяца, не касаясь его. Я не почувствовала желания отстраниться.

— Я знаю, и все же ты не ответил — напомнила ему.

— Хм, ты, конечно, права, отчасти. Этот знак вполне похож на странного вида шрам, да, к тому же на лице, и он мог бы меня оттолкнуть, но дело в том, что мое желание тебя подпитывается далеко не только твоей красотой. У тебя есть еще много того, что способно возбудить меня, — откровенность сделала голос темного чуть хрипловатым, а так как он находился довольно близко, от этой хрипотцы у меня бегали мурашки по спине.

— Правда? Мне казалось, что желание возникает на почве физической привлекательности, — с сомнением уточнила я, ведь мои познания в этой области ограничивались лишь лекциями в академии.

— В общем, это так, — согласился Хекселис.

— Но ведь это шрам…

— Ты считаешь, что он сделал тебя менее красивой, или привлекательной? — вдруг спросил темнейший, и чистое любопытство полыхало в его глазах.

— Я не знаю, не задумывалась об этом, но… думаю да.

— Нет, это не так, по крайней мере, не для меня, — твердо ответил темный.

— Ты просто испытываешь вину передо мной — мягко сообщила я, стараясь не задеть его, своей репликой.