Я внутренне содрогнулась, предчувствуя самое худшее.

– Говори! – прошептала я.

– О, тут мама тебе привет передает, – беспечным тоном сообщила сестрица.

Это, конечно, не было сногсшибательной новостью, но разозлило меня необычайно. Значит, мамочка стояла у Настасьи над душой. Эта привычка наблюдалась у нашей родительницы с детства – с моего детства, разумеется. Как только я пыталась с кем-то поговорить по телефону, у мамы срочно обнаруживались какие-то дела, якобы вынуждающие ее находиться рядом со мной. Зато не оставалось сомнений, в кого я такая уродилась и откуда во мне столько любознательности. Итак, сестрица никак не могла сейчас свободно разговаривать.

– Давай так, – быстро проговорила я, – я буду спрашивать, а ты отвечай только «да» или «нет». Только ты не удивляйся – я могу ляпнуть любую глупость.

– Да, – серьезно произнесла Настасья.

– Что – да? – Не хватало еще, чтобы Настасья сейчас решила надо мной поиздеваться. Ощущение, будто я только и делаю, что говорю глупости!

– Я имела в виду, договорились, – сдавленно хихикая, оправдалась Настасья.

– Ладно. Итак, ты узнала, кто расспрашивал Дарью о матери? Это был мой муж?

– Нет, ты что!

Фу-у-ух! У меня прямо отлегло от сердца. Все-таки есть такие постулаты, в случае опровержения которых мир переворачивается с ног на голову. Непричастность Шурика к творящимся вокруг Виктории кошмарам относилась именно к таким аксиомам.

– Спрашивай дальше! – настойчиво проговорила Настасья.

– Ну… – я не знала, что спросить.

– Как я могла ответить по-другому? Ты же не замужем! – почему-то вдруг напомнила сестрица.

О нет!

– Настасья, перестань меня запутывать! Ну и что, что не замужем… Отвечай по-человечески, please.

– Don’t worry, – радостно вставила Настасья, которую я раньше активно обучала английскому.

– Тьфу!

– Не плюйся! – правилам хорошего тона я тоже ее обучала.

– Настуся, – взмолилась я, – скажи мне, ведь человеком, который выпытывал у Даши всякие сведения о тете Вике, был не Шурик?

Настасья замолчала, напряженно засопев. Я мысленно повторила свой вопрос. Осознала, что и «да» и «нет» в качестве ответа выглядели бы запутывающими.

– Извини, – я как можно скорее сняла с ребенка нерешаемую задачу. – Вот сейчас я спрошу правильно. Скажи, интересующимся был мой бывший второй муж, Шурик?

– Да!

– Ну наконец-то мы смогли договориться, – обрадовалась я.

Настасья на том конце провода тоже радостно вздохнула. И тут до меня дошел смысл сказанного. Мир пошатнулся и таки перевернулся вверх дном.

– Спасибо, ты мне очень помогла, – нашла в себе силы поблагодарить ее я. Интонация получилась какой-то уж совсем пессимистичной.

– Не за что. Звони еще, – как ни в чем не бывало проговорила сестрица. Видимо, она тоже давно привыкла к моим странностям.

– Никому не говори о том, что мы узнали! – быстро сказала я и попрощалась.

Я попыталась собраться с мыслями. Понятно было только то, что теперь все стало вообще непонятным. Ну не могла я поверить, что Шурик был сообщником Александра! Хотя еще пять минут назад я была так же уверена, что расспрашивать Дарью о Вике он тоже не мог. «Позвони ему и спроси все напрямую!» – приказывал здравый смысл. Но его тут же заклевали остальные мои качества и принялись наперебой давать противоречивые советы. «Молчи, пока он не заподозрил, что ты его раскусила, и не убил тебя как свидетеля!» – кричала склонность к панике. «Если он тебя за столько лет супружества не убил, значит, уже не убьет. Как свидетель ты ему навредишь намного меньше, чем вредила, когда была женой», – авторитетно заявляла самокритика. «Сделай же что-нибудь! – ныл угасающий разум. – От всего этого ум за меня заходит! И ты рискуешь окончательно меня лишиться!» – Пальцы между тем не слушались никого и, объявив о суверенитете, преспокойненько совершали звонок Шурику.

– Ну что, позвонила? – спросил второй бывший, и мне померещилось что-то фальшивое в его заинтересованности.

– Угу, – только и смогла произнести я. – Слушай, если бы ты вдруг узнал, что я преступница, что бы ты сделал?

Шурик недоуменно хмыкнул и задумался.

– Ну, смотря как бы я это узнал. Если, к примеру, ты бы рассказала сама и спросила совета, то, конечно, стал бы с тобой это обсуждать. – Он решил перебрать множество вариантов. – Если бы узнал случайно, я бы, наверное, не стал расспрашивать. Надо будет – сама расскажешь. Но для собственного спокойствия я, конечно, исследовал бы все подробности дела и попытался бы максимально обезопасить твое положение, – продолжал он. – Если мы с тобой в какой-то временной ипостаси являемся семьей, то наши отношения должны основываться на взаимопомощи и поддержке.

Я решила принять его слова как руководство к действию. От внесения во всю эту катавасию хоть какого-то смысла мне становилось легче. Ну конечно, как же я сама не догадалась! Я просто обязана во всем разобраться и подстраховать Шурика. Что бы он ни совершил, он все равно остается близким мне человеком и я не имею права бросать его в беде. А может, он еще и не натворил ничего серьезного, может, только обдумывает подробности предстоящего? Тогда я, возможно, смогу отговорить его.

– Скажи, Шура, – я старалась говорить как можно беззаботнее, втайне кляня себя, что не научилась по интонациям определять его настроение, – а если бы ты совершил что-нибудь противозаконное, ты бы стал мне рассказывать?

– Я – нет, – не задумываясь, ответил Шурик. – Я не могу себе позволить взваливать на тебя переживания за свои проблемы. Но я не показатель. Я – личность самодостаточная. А ты нет. В тебе живет потребность выговориться. И лучше уж реализовывай ее со мной, чем с чужими людьми. Выкладывай, что ты натворила?

– Я?! Ничего. Просто спрашиваю. Проверяю реакции. Мне для нового романа нужно, – поспешно солгала я.

– А с кем роман? – то ли пошутил, то ли на самом деле не понял Шурик.

Появившееся вдруг дополнительное, более тонкое и глубинное, предназначение моей миссии в деле Виктории несомненно облагораживало как меня, так и операцию в целом. Я твердо решила во что бы то ни стало позаботиться о безопасности Шурика. Ну и что, что без его ведома? Дело-то благое… Для этого предстояло выяснить массу подробностей, посему я поспешно кинулась прощаться.

– Роман – в смысле книга. Пишу кое-что и провожу опросы для логичного построения сюжета. Ты мне очень помог. Пока!

– Погоди, – остановил меня второй бывший. – Ты не знаешь, случайно, где можно в наше время купить черные розы?

Отрицательно мотая головой, я была вынуждена в то же время отметить, что, во-первых, телефонному собеседнику это телодвижение не видно, а во-вторых, моя отвисшая нижняя челюсть при этом остается застывшей. Должно быть, молчание мое затянулось слишком надолго, потому что Шурик спросил: