и начинает вставлять всем. Направо и налево.

А почему бы и нет? Начальник отдела, например, у нас всегда так делал.

Я села за стол.

— Итак, фрау Марта, — я положила ногу на ногу и сдвинула воображаемые очки на кончик носа. — Как так? Ваши курки не несут яйки?

— Но, херр управляющий… — фрау Марта стояла, потупившись в пол.

— Что, херр управляющий? Я здесь уже, фиг знает сколько лет, херр управляющий! Я с вами вожусь, как с малыми детьми! И это мне в благодарность? Мне, как последнему в классе мальчишке, устроили выволочку! И всё из-за вас, фрау Марта! Я в следующий раз возьму вас на балансовую комиссию. Сами там будете хлопать глазами. Пускай вас самих отдерут на конюшне. И пусть вам палач отрежет… Пусть всё поотрежет, что хочет. А то распустились! Вот что это? Что? — я дёрнула ящик стола, вытащила оттуда письменный прибор и швырнула его на стол. — А это? Это порядок по-вашему? — я бросила стопку тетрадей и выдвинула следующий ящик. — А это? — на столе появился какой-то альбом. — Я к вам обращаюсь, херр Михель. Что опустили глаза? — я распахнула альбом. Он был очень толстый, в него были вклеены фотографии девушек. — Что это? Альбом ваших шлюшек? Так-так, узнаю — это фрау Сюзанна? — я читала подписи под фотографиями и листал альбом. — А это? Неужели сама фрау Милена? Кто мог бы подумать! А тут — наша скромница, фройляйн Эльжбета. Мы все почитали её как порядочную девицу. Давайте, чем сможете вы ещё меня обрадовать? Я уверяю, что больше я точно ничему не удивлюсь.

Я перелистнула ещё несколько листов. И вдруг замерла. На очередном листе была аккуратно наклеена моя фотография.

Глава 37

Что это? Откуда? Я не понимала совсем ничего! Как могла она оказаться здесь, в этом альбоме?

Меня просто бросило в жар. Я чувствовала, как запылали мои щёки. Будто работники-сослуживцы застали меня за неприличным занятием. Будто я раздевалась на пляже и забыла прикрыть кабинку.

Альбом захлопнулся. Но через какое-то время я пересилила себя и снова нашла свою фотографию. И тут жар и стыд у меня сменились на возмущение. Я вспомнила это фото.

Стас сделал его на мой день рождения. Мы как-то договорились не фоткаться друг без друга. Конечно, условие было дурацким и продержалось недолго. Но фотография была сделана именно в тот момент, когда мы соблюдали договорённость. Я даже сэлфи-палку повсюду таскала с собой. В сумочке места она занимала много, просто до фига. Из-за неё мне постоянно приходилось то пудру выкладывать, то брать расчёску поменьше. Всё сразу не помещалось.

Вспомнила, как я покупала её в салоне связи. «Какая ещё — сэлфи-палка? — продавец посмотрел на меня как на дремучую деревенщину. — Это — Ма-На-Под!» Именно так — с заглавными буквами у каждого слога, он это произнёс.

Сидели мы, значит, со Стасом в кафе. По поводу дня рождения поехали за город, к чёрту на куличики. Он снял целую веранду с видом на лес и речку. Вокруг всё было уставлено цветами. Играла музыка. Открыли шампанское. Стас с улыбкой протянул мне синюю бархатную коробочку. Сердце моё просто замерло от восторга.

— Стас?

— Это тебе, — он продолжал улыбаться.

— Стас? — руки мои задрожали, я не могла ими даже пошевелить.

— Бери же! Ты что?

После глубокого вдоха я взяла коробку. Когда я её открыла, то увидела… серьги. Конечно, — дорогие, с бриллиантами, белого золота, с кружевом вставок. Но — серьги, Карл! Серьги…

— Примеришь?

— Что? — слова Стаса долетали до меня словно из космоса.

— Одень, говорю, — похоже, он был доволен. Решил, что я растерялась.

— Конечно, — руки дрожать перестали, теперь задрожали губы. Я сжала их плотно и постаралась улыбнуться. Надела серьги и посмотрела на Стаса. Надеюсь, моя улыбка не сильно походила на гримасу.

— Слушай, тебе идёт! — он подлил нам в бокалы. — Ну, за тебя, Кисуля!

Мы чокнулись, выпили. Стас достал телефон.

— Вот это да! — он поглядел на экран.

— Что? Что-то случилось? — встревожилась я.

— Нет. Просто подумал — сидим здесь, сидим. Никто не звонит, не тревожит. А тут, оказывается, связи нет, — он засмеялся. — Всё, выпал из дел!

— Сегодня, наверное, можно, — я хотела забрать у него телефон.

Но Стас мне не отдал:

— Кисуля, постой! Раз уж достал — Давай тебя сфотаю. Я всё понимаю — мы договорились, но ты так прекрасна сегодня! Хочу на твой номер поставить.

Я встала к цветам. Стас меня сфотал.

И вот теперь эта самая фотка вдруг оказалась здесь. Я ничего не понимаю! Ни капельки! Ни черта! Что здесь творится?

Так, пора мне вывести старого херра на чистую воду. Что они себе тут позволяют? Сейчас же возьму эту фотографию и пойду прямо к дворецкому. Положу её перед ним на стол и ткну носом, как паршивого котёнка. Я представила эту картину со стороны. Но вот дворецкий в ней играл совсем не так, как мне думалось. «Обратите внимание, герр Михель», — я показываю ему фото. «Что это?» — спрашивает он. «А вы не видите?» «Вижу, это — фотография фройляйн. Только мне ваш автограф не нужен. Не интересуюсь». «Я эту фотографию, между прочим, нашла у вас!» «Вы ошибаетесь, фройляйн. Я не имел чести вас знать. И вашего фото у меня никогда не было». Я задыхаюсь от злости и негодования, а он, как ни в чем не бывало, продолжает заниматься своими делами. Нет, старого херра такими уликами не припрёшь. Он ещё и не от такого отвертится. Значит, оставить фотографию в альбоме? Сделать вид, что ничего не случилось? Ну, конечно. Сегодня я даже в столовую не могу попасть, а завтра мне вообще все двери закроют. Но опять же, если возьму фотографию, то смогу выждать удобный момент. Подкараулю и в лоб! Нет, надо брать. Возьму и дело с концом!

А Стасик мой тоже хорош! Я, говорит, хочу эту фотку поставить аватаркой на твой номер. Она у него даже стояла. Сама видела. Потом, правда, Стас её поменял на другую. Но факт в том, что этого фото не было больше ни у кого. Даже у меня его не было. Просила его несколько раз переслать. Я там и правда хорошо получилась. Он всё отшучивался. Мол, должно же у меня быть что-то, чего у тебя нет. Я не настаивала.

И в результате то фото, которого по идее вообще не должно было быть, всплывает фиг знает где, фиг знает в каком замке, при фиг знает каких