— Куда? Тоже в Гималаи подалась?

— Нет. На Афон.

— И поехала?

— Да.

— На Афон поехала?

Камилла кивнула.

— Что ты врешь! — не сдержалась Саша. — На Афон женщин не пускают.

— А я переоделась в мужскую одежду. Бороду нацепила, шляпу. С паломником одним договорилась, он в номере остался, а я себя за него выдала. Под его именем на катер и села.

— Но монахи не благословляют…

— Ну и что мне с того? — капризно воскликнула Камилла. — Подумаешь, что не благословляют! А мне было туда надо!

Избалованная красавица не привыкла в ответ на свои пожелания слышать слово «нет». Оно было для нее в диковинку. Камилла просто не понимала, как это коротенькое словечко может относиться к ней самой. Захотела — и поехала. И плевать на запрет! И никто ей не указ!

— И как? — полюбопытствовала Саша. — Помогло?

— Ничуть! Говорят, легче после такого паломничества становится, прямо груз с души падает, а у меня ничего не произошло. Впустую потраченное время.

— А о чем же ты просила?

— Как это о чем? Чтобы Лешка ко мне на коленях приполз! О чем же еще я могла просить в то время? Хотела, чтобы он рыдал, а я бы над ним хохотала. Это уже потом я поостыла и смекнула, что могу и сама без чьей-то помощи сделать Лешке больно.

— И об этом ты просила на Святом Афоне! — ахнула Сашка. — Не удивительно, что тебе ничем не помогли.

— А мне и не нужно. Я все сама сделала.

— Продала квартиру его родителей!

— Это было самое меньшее, что он от меня получил. По возвращении Лешу ждало множество сюрпризов. И это еще один фактор, почему я не стала бы его похищать. Похищенный, как бы он увидел все то, что я для него расстаралась и устроила?

Она это так проникновенно сказала, что Саша ей даже поверила. Не целиком и полностью, но отчасти она подозрения с Камиллы все-таки сняла. А вот с Дани и его старичков-ученых нет, не сняла.

С трудом, но Саше все-таки удалось раздобыть координаты научного центра, который возглавляли приятели отца Камиллы. Удача была на стороне Саши. Этот центр находился неподалеку от Питера, поблизости от города Пушкин, он же Царское Село, а значит, добраться до него было возможно хотя бы уже сегодня.

— Только я вам советую поговорить с Даней. Ведь связь с Лешей поддерживал именно он. Старички напрямую с Лешкой не общались, переложили это занятие на Данилу.

Камилла также пообещала, что позвонит Дане и предупредит того о приходе к нему сыщиков.

— Но и без моего звонка Даня охотно согласится с вами сотрудничать. Сами понимаете: найти Лешку и выяснить, куда тот задевал артефакт, для него сейчас задача номер один.

— Если только не он сам Лешку и похитил!

— Увидите Даню, поймете, что это совершенно невозможно. Это не его методы.

Методы, может, и не его. Так ведь для того, чтобы использовать чуждые Дане и его старичкам-ученым методы, и были наняты трое крепких ребят, которые, если судить по их действиям, могли быть настоящими профессионалами.

Сперва друзья хотели не мешкая отправиться на разборки с Даней. Но, поглядев на часы, сыщики решили свое расследование отложить до следующего дня. Новый этап их расследования должен был начаться рано утром. А сейчас каждый из них мечтал лишь об одном — пожелать друг другу доброй ночи и завалиться на боковую.

И, как ни крепилась Саша, она все-таки пошла на поводу у своей добросердечности и предложила Васе остаться у нее ночевать.

— Ничего личного. Ляжешь в гостиной на диване.

Но Вася ее предложение твердо отклонил:

— Привык спать в своей постели.

— Пока доберешься до дома, пока ляжешь, пока заснешь, уже и вставать пора будет.

— Хоть несколько часов, да мои будут. А у тебя на диване я точно не усну.

И Вася уехал. С его уходом на душе у Саши стало вдруг как-то по-особенному холодно и тоскливо. И чего Вася так от нее рвался уехать? Обиделся, что ему был предложен всего лишь диван? А на что он, собственно говоря, рассчитывал? Но нет, было не похоже, что Васю обидел этот момент. Он отнесся к нему совсем равнодушно. Что-то другое тянуло его прочь. И Саша внезапно почувствовала нечто вроде ревности.

К кому так рвался от нее Вася? Наверняка здесь замешана женщина. Только ради другой женщины мужчина способен поступать так нерационально. А Вася — парень симпатичный. И добрый. Вон он как Сашке кинулся помогать, такую отзывчивость ценить надо. Вот и нашлась та, которая ценит.

Небось к той жабе блондинистой намылился!

Саша вспомнила фотографию блондинки, которую приятель так проворно спрятал в бардачок.

Наверняка он у нее живет. И должен регулярно отмечаться.

Вот и неизвестная Саше блондинка оказалась пристроенной за надежным и приличным парнем. И плевать, что она уродина, а Саша красавица. Не в красоте дело, а в умении устраиваться в этой жизни.

Прошляпила она Ваську! А он ведь сватался.

Но нет, Саша как в школе была дурой неразумной, так и в зрелые годы такой же осталась. Связалась сначала не пойми с кем, потом с одним мажором спуталась, потом с другим, теперь вот с Лешей этим мутным спуталась, а простого и хорошего парня, который столько лет был совсем рядом, из рук-то и упустила.

Только сейчас, когда над городом сгустилась темная и холодная ночь, какие бывают на севере в самый мрачный и скучный промежуток начала зимы, Саша осознала, что осталась совершенно одна. И такая тоска ее взяла, что хоть вой, хоть плачь. И как это получилось? Ведь еще совсем недавно возле нее толклись толпы кавалеров, добиваясь ее внимания, а сейчас глядишь, и нет ни одного.

И от этого еще более жуткая тоска охватила Сашу всю целиком. Она взяла трубку и набрала номер Ланы. Может, у подруги есть новости.

— Ты как?

— Плачу.

— Мишка так и не появлялся?

— Ни слуху ни духу.

И помолчав, Лана спросила:

— Как ты думаешь, им там очень холодно?

Саша и сама думала о Леше. Бедный. Где он сейчас? Хорошо ли с ним обращаются? А вдруг похитители держат его где-нибудь в землянке? В кандалах? Загибающимся от холода, голода и жажды? Ох, лучше о таком вовсе не думать!

Звонок Лане не принес никакого облегчения, только еще больше растревожил душу. И, опершись лбом о холодное оконное стекло, она прошептала, глядя широко открытыми глазами прямо в ночь:

— Лешка, все будет хорошо. Верь мне! Я разберусь! Я выясню! Все будет хорошо.

Шепча так, она и не догадывалась, что где-то, в другой части города, другой человек точно так же упирается лбом в оконное стекло и бормочет себе под нос почти те же самые слова, что и она. Только имя, которое он при этом называет, не какое-то абстрактное или чужое, а ее собственное, конкретное имя — Саша, Сашенька, Сашулька.