Клаус не стал перебивать заместителя, а когда тот закончил, оба надолго замолчали. В головах у них крутились шестеренки, мужчины рассматривали ситуацию с разных сторон, предполагая и отвергая, формируя и отбрасывая вопросы.

— И что это, черт побери, значит? — нарушил молчание Лорд-канцлер.

— Без понятия, — пожал плечами Дерек.

— Это хорошо, что ты тоже без понятия, теперь будешь землю носом рыть, чтобы разобраться.

— Я вызвал некроманта, — тихо ответил тот. — Он прибудет через час.

— Некроманта? — Клаус поморщился, как от зубной боли. Терпеть не мог этих пронырливых тварей, готовых на любую подлость, чтобы выманить деньги у горюющих людей.

— Тебя только это смущает? А то, что Делия выросла на наших глазах, что она лучшая подруга моей двоюродной сестры, тебя не смущает? — ядовито уточнил мужчина, отбросивший маску показного равнодушия. — Я сейчас скажу странную для профессионала вещь, но это не может быть она.

— И какие версии?

— Она не могла применить высшую технику, Клаус, ей бы не хватило сил.

— Я теперь в этом уже не уверен. Сорано тоже показывала всего лишь сто двадцать восемь квантов... Впрочем, это, конечно, не отменяет того, что Прантеро не отлучалась из столицы на столь длительный срок, чтобы стать профессиональной наемницей.

— То есть ты считаешь, что она могла сделать «кистень», просто мотив у нее был другой?

— Сомневаюсь. Это нужно иметь очень-очень серьезное желание меня убить, чтобы изучать подобные техники. Да и втайне это сделать не так-то просто, тем более девице, за которой матушка и дуэньи следят сутки напролет. Ни по кому из ее семьи мы дел не вели. Может, все же возлюбленный.

— Делия была скромной и тихой девушкой. Даже на все попытки сестры ее расшевелить реагировала очень слабо. Балам предпочитала книги, писала стихи, обожала собак. Наконец, она собиралась уйти в монастырь в начале следующего года.

— В монастырь, говоришь? В какой?

— Имени святой Магды, столичный. Не хотела уезжать далеко, поскольку беспокоилась за сердце своей матушки.

— Да уж… — Клаус побарабанил пальцами по столу, вдумчиво изучая зимний пейзаж за окном. — Перед тем как с телом поработает некромант, пусть установят причину смерти. Достоверно!

— Да там Лари шарахнула так...

— Шарахнуть-то шарахнула, но почему у той не сработал целительский артефакт? Сняла или тоже осечка? Дерек? — Лорд-канцлер удивленно посмотрел на глядящего в пространство заместителя, совершенно ушедшего в себя и не подающего никаких признаков жизни.

— Он не сработал, — через несколько секунд ответил тот, очень медленно подбирая слова, — потому что Делия упала за сцену, будучи уже мертвой. А это, в свою очередь, значит, что ее убила не гравитационная волна. Но Лари...

— Лариану никто не обвиняет, но мне нужна настоящая причина смерти. Некрос потом.

— Сделаем. — Дерек усиленно застучал по клавишам коммуникатора, набирая сообщение подчиненным.

— Что еще?

— Артефакт, что был на тебе в момент покушения...

— Это не брак? — догадался мужчина, и его темно-синие глаза похолодели, становясь водянисто-прозрачными, страшными.

— Мы пока ничего не можем исключать, но, скорее всего, на него было оказано какое-то воздействие во время самого покушения или незадолго до этого. Если бы не Сорано...

— Понятно, выясни все, поговори со специалистами. Не мне тебя учить. Кстати, о Сорано... Подготовь мне справку о деятельности местного целителя. Опыт, рекомендации, профессиональная компетенция. Он смотрел, как она отдает свою жизнь, и ничего не сделал.

— Они пытались до нее достучаться, но насильно прерывать такую магию может быть опасно для обоих.

— Это он тебе сказал? Проверь. О ней самой что-то удалось выяснить?

— Кое-что. Возможно, подчеркиваю, только возможно, это частично объясняет то, что сегодня произошло.

Клаус вспомнил бледное личико, хрупкость этой невероятной девочки. Он докопается до правды, узнает, что на самом деле случилось с ней и ее семьей. Все документы о катастрофе, в которой погиб придворный целитель Сорано с женой и двумя сыновьями, были извлечены из Императорского архива. Думать о том, что они были похищены, не хотелось, но нельзя отбрасывать никакие варианты. Либо это сделал предыдущий Император, либо те, кто уничтожил эту древнюю фамилию. Почти уничтожил.

— Выкладывай. — Марентино полуприкрыл глаза и приготовился слушать, анализировать, раскладывать по полочкам.

А потом он поедет в свою квартиру в городе, вызовет одну из старших Амирано или, может, даже обеих и как следует снимет сегодняшний стресс. Впрочем, при этой мысли он почему-то представил не жгучую брюнетку с впечатляющими формами, а тоненькую, как тростинка, рыжеволосую девушку с пронзительным взглядом изумрудных глаз.

Выспалась я отменно, что за, наверное, всю мою жизнь не так уж часто и случалось. Проснулась действительно бодрой и по-настоящему отдохнувшей. Потянулась на постели и прислушалась к своим ощущениям: сожаления не было. Пожалуй, если бы передо мной еще раз стоял такой выбор — поступила бы точно так же. Это мой долг. Я — будущий целитель, я — Сорано, так что вопрос, дать ли человеку умереть или нет, даже не стоит.

Другое дело, что, если я хочу дожить хотя бы до сотни лет, надо учиться себя контролировать. Контролировать то, что ощущается как свет, сияние, чистота и глубина — все в одном. Жизнь. Как можно управлять тем, что никому неподвластно? Как можно не раскрыть этой прекрасной пучине свои объятья?

Возможно, это прозвучало бы высокопарно, если бы я вслух решила передать свои ощущения, но это действительно чувствовалось именно так и никак иначе.

Потянулась еще раз, улыбнулась, засмотревшись на яркое зимнее солнце, проглядывающее сквозь плотные, будто грозовые, тучи. От этого настроение еще улучшилось.

Я сделала это! Правда сделала. Вот только контроль... Я отлично владею собой, контролирую силу, и того, что произошло, не должно было быть. Связано ли это с эйфорией от попытки излечить человека, чего я раньше никогда не делала? Вопрос хороший, но неверный.

Следующие полчаса по секундам восстанавливала случившееся. Вот я трачусь на розу и вливаю гораздо больше, чем собиралась. Почему? Потому что именно тогда впервые я почувствовала это сияние. Не окунулась в него полностью, скорее, просто удивилась и сразу не поняла, что тут что-то не так. Устала после этого я, разумеется, больше обычного, но и только, примерно так же, как когда исцеляла свою раненную о стекла ногу. Но тут ничего странного, на самом деле, поскольку себя лечить всегда сложнее.

А потом то же самое повторилось с Клаусом. Это не я дотянулась до своих глубинных резервов, это оно прорвалось вовне.