Прощалась я уже с его спиной, а на моё «до свидания, и большое спасибо за помощь!» он даже не обернулся. Вот ведь характерец у человека, достанется же кому-то такое счастье. Хотя, не факт, что достанется, не больно-то он торопится выполнять королевский наказ. Вон, даже со свиданий обязательных наловчился соскакивать.

Свидания… чувствуя, как к щекам приливает кровь, я взглянула на прокурора. Задумчиво потирая подбородок, Кристиан смотрел вслед брату.

Говорят, мечтать не вредно. На собственном примере я убедилась: некоторым, оказывается, вредно мечтать. Эти некоторые умудряются собственной мечты до трясучки испугаться!

Никаких больше мечтаний. Только цель и точный план на пути к ней. Да, у нас не свидание, но мы будем вдвоем в неформальной обстановке, и это отличный шанс показать себя с лучшей стороны. Изящные манеры, кроткий нрав, хорошее настроение. Что там еще обычно нравится мужчинам?

Как я выгляжу? Я поправила ремень сумочки, потянулась к волосам. Распустить? Оставить пучок?

Тони вдруг остановился, обернулся.

— Кстати, чуть не забыл! — легонько шлепнул он себя по лбу. — Фелиция уже начала чувствовать неправду. А в купе с недавним эмоциональным напряжением, ей бы не кофе сейчас пить, а трав успокоительных. Желательно в домашней обстановке.

Васкес-младший медленно кивнул.

Змейский Тони! Кристиан ведь сейчас заберет своё приглашение назад! И тогда у меня не то, что свидания, даже допроса с ним наедине не будет!

Так, улыбаемся. Нежный голос, хорошее настроение!

— Я нисколько не нервничаю, я совершенно спокойна, — заверила я прокурора.

— Двадцать раз поправить платье — это, Лици, компульсивные действия. Навязчивое состояние это, а не спокойствие, — громко сказал менталист.

Кристиан снова нахмурился:

— Я отвезу вас домой. Энтони прав.

Я послала Тони горящий праведным гневом взгляд. Может, повезет, и он задымится? Как бы не так, он только изобразил на лице сочувствие и развел руками.

— Но, может быть, вы угостите меня чашечкой кофе? — улыбнулся мне лэрд Кристиан.

Да! Я просияла, потом опомнилась — если я сама сварю ему кофе, какова вероятность, что его от этого моего кофе стошнит? Пожалуй, лучше не рисковать, а предложить чаю. Открыла рот, но Тони, чтоб его змеи покусали, вновь подал голос:

— В домашней обстановке и одной.

— Я прекрасно себя чувствую! — взорвалась я.

Змеи! Всё-таки не сдержалась.

— Тебе кажется, уж поверь моему опыту, — лениво протянул менталист. — Очень скоро ты прямо на ходу засыпать начнешь. И это в лучшем случае.

— Тебя там, вроде бы, лэри Ракель ждет? — ласково напомнила я Васкесу-старшему, чтоб он провалился!

— Не переживай, я всё равно уже опоздал, — отмахнулся от меня он.

— Я тебя понял, — сообщил брату лэрд Кристиан, и по его тону я поняла — никакого кофе мне сегодня не светит.

Так, успокаиваемся. Улыбаемся. Не показываем прокурору своё истинное я. Ты его будущий секретарь, будет у тебя с ним кофе! Это, в конце концов, твоя прямая обязанность. От этой мысли мне стало дурно. Ну вот, Фелиция, зря ты переживала, что теперь не сможешь вести частную практику. Можно было не переживать. Прокурор тебя после первой чашки и уволит!

— Ну всё, я ушел, — широко улыбаясь, объявил Тони и, весело насвистывая какой-то мотивчик, пошел себе дальше.

Нет, ну какой же … какой же гад!

Лэрд Кристиан вез меня к дому, по дороге аккуратно расспрашивая о моих знакомых. Ехать было недолго, но и знакомых у меня — всего ничего.

— … лей Родригез, владелец винной лавки; лей Эррера, ему принадлежит ломбард, — перечисляла я имена.

Допрос есть, кофе нет. Просто прекрасно, ничего не скажешь…

— Вот, пожалуй, и всё, — заключила я и, окончательно расстроившись, посмотрела в окно.

На ярком голубом небе не было ни облачка. Полуденное солнце отражалось от белых камней мостовой и слепило глаза, многочисленные клумбы пестрели цветами. Хоть погода радует…

Ну, Тони…

А чего я, собственно, раскисла? Ничего! Будет и на моей улице праздник. Найдется и на менталиста — Ракель! И измором возьмет.

Молодец она, не сдается! И я не буду. Не можешь изменить исходные данные, извлеки из того что имеешь максимальную выгоду. Травки, попить, значит? А если у девушки не хватает сил даже на то, чтобы вскипятить воду? Лэрд Васкес уж точно не оставит бедняжку в беде!

Мобиль остановился у моего дома, лэрд Кристиан вышел, чтобы открыть мне дверь, подал руку. Я благополучно её приняла, а затем пошатнулась и, сжав пальцами виски, изобразила страшную головную боль:

— Ох… простите… — и я, вся такая превозмогающая, встала ровно.

Слишком переигрывать тоже не стоит, есть большая вероятность, что вместо того, чтобы помочь мне лично, прокурор вызовет мне врача.

— Провожу вас и вызову вам доктора.

Змеи, всё-таки переиграла! Никудышная из меня актриса, и обольстительница видимо такая же.

— Не нужно, я уже в порядке, — мрачно сказала я.

Еще немного, и я окончательно превращусь в Ракель. И тогда бегать от менталисток будут оба Васкеса. Не лучшая это была мысль — брать с неё пример.

— Уверены? — вгляделся он в моё лицо. В глазах его было неподдельное беспокойство, и мне вдобавок стало стыдно за свой обман.

— Да, не волнуйтесь. Укачало, видимо.

Богиня, ну почему он такой … такой … идеальный?

Хотя, я знаю почему. Закон равновесия в действии! Один Васкес идеальный, а второй — Тони, чтоб его змеи покусали, чтоб его Ракель на себе женила!

Мы поднялись на крыльцо, и я достала из сумочки ключи.

А кстати, где мои обещанные конспекты? Покажу я тебе… компульсивные действия!

Открыв дверь, я обернулась к Кристиану.

— Спасибо и… до встречи?

— Отдыхайте, — улыбнулся он. — Я заеду за вами утром понедельника.

— Утром понедельника? — нахмурилась я. — На работу? Так быстро?

— Да, на работу, — подтвердил прокурор. — Я понимаю, что за выходные вы не успеете закрыть все свои дела, но оформить вас мне нужно как можно скорее. Не волнуйтесь, я буду отпускать вас, когда нужно и насколько нужно.

Всё это, конечно, замечательно звучит, но у меня почему-то волосы на затылке встали от страха.

— Зачем такая спешка? — осторожно уточнила я.

— Чтобы менталисты не увели, — улыбнулся Кристиан, но в этот раз меня даже его улыбка не отвлекла.

Я нервно поправила волосы, а он, тяжело вздохнув, договорил: