Девушка молча глядела на противоположную сторону. Лес там вновь обретал устойчивость и высился до самого горизонта. След скитальцев обрывался на берегу, а что было на том — неизвестно. Возможно, что следов они уже и не встретят, ведь болото не лесная поляна — запросто не перебежишь. Покоятся сейчас скитальцы в трясине, а новая семья на их первом шаге стоит. Ничего не могло подсказать: перебрались чужаки через топи или же нет? Никаких вешек на своём пути они не оставили.

Болото было старым, низинным. Глубокая тина появилась в этих местах ещё до прихода Долгой Зимы. На травяных кочках жались друг к другу кривые берёзки. Словно стыдясь своих исковерканных тел они выбрали место подальше от статных сосен. Тяжёлые холода не пощадили деревья: кора потемнела, тонкие ветви иссохли. Но Михаил с удивлением обнаружил, что на некоторых из них появилась робкая зелень. Это было невероятно – Долгие Зимы почти полностью истребили лиственные породы. Но не только деревья выживали среди лютой стужи. Звери и птицы, коим положено было погибнуть в морозах, всё ещё населяли остывающий мир. А трава… Порой она начинала расти, пробиваясь через ещё не растаявший снег…

В остальном болото выглядело достаточно жутко. Коряги в сплавине напоминали утопленников, которые по-прежнему пытались цепляться руками за небо. Лишь белые облачка пушицы оживляли картину этого мёртвого царства.

— Утонуть тут недолго, — хмуро заметил Олег. Скиталец с надеждой взглянул на Анюту, но здесь она оказалась бессильна. Девушка переминалась с ноги на ногу, явно чувствуя себя неуверенно перед болотной трясиной. И вновь затревожили мысли о Пустельге – теперь скиталец уверился, что из-за Анюты семья осталась без надёжного проводника. Будь они с Олежкой один, такой бы беды не случилось. Но теперь приходилось рассчитывать только на свой личный опыт и знания.

За долгую жизнь Михаил пересёк не мало болот. Ему было прекрасно известно, что ходить по ним надо так, чтобы лучше вообще не ходить. Болота он огибал десятой дорогой, редко осмеливаясь бросить вызов трясине.

Однажды, ещё мальчишкой, Михаилу довелось тонуть в одном из таких проклятых мест. По молодости он провалился в зыбун и в панике начал дёргаться, словно рыба попавшая в сети. От резких движений топь лишь сильнее начала втягивать его в свою гнилую утробу. Болото проглотило бы с головой, если бы отец вовремя не подоспел. С тех пор скиталец испытывал искреннюю нелюбовь к трясинам, даже к самым маленьким и вполне проходимым. А болото перед семьёй было не из таких…

Вздохнув, Михаил начал искать на берегу молодые деревья. Одно из них подрубил, очистил ствол от ветвей и сделал хорошую слегу. Только с таким длинным шестом можно было соваться в трясину. Через десять минут было готово ещё два шеста. Отец вручил их Олежке и озадаченно взглянувшей на слегу Анюте. Подземным жителям едва ли приходилось ходить по болотам. Тащить туда человека без всякого опыта конечно не стоило, но куда было деться?

— Слушай сюда, Анюта, может ты не плохо охотишься, но здесь совершенно другое. Здесь земля тебя сама сожрать хочет, засосать, утопить. Каждый шаг в болоте надо делать с умом, иначе навеки там и останешься. Пойдешь ко дну мёртвым грузом. Ты всё поняла?

— Поняла. Болотняник заберёт, — нервно натягивая перчатки, кивнула девушка.

— Что? Ага, да. Заберёт к себе под воду, и больше света белого не увидишь. Лямки на рюкзаке ослабь, а лучше вообще одну с плеча тут же сними. Ботинки расшнуруй, чтобы нога легко выходила. Перед каждым шагом место слегой проверь. Если вязко там да шест вглубь уходит, то ищи другое – покрепче. Выбирай кочки, но не думай, что они прочные — это просто трава наросшая сверху. Где на воде яркую зелень увидишь, будто свежую — даже не суйся. Там глубокая чаруса: нырнёшь и не вынырнешь. Если по сплавине доведётся идти, то выбирай места, где никто не ступал. По этому ковру след в след не ходят. Где один прошёл, там уже порваться готово.

Оглядев Анюту с ног до головы, он задумался: что ещё можно добавить? И вдруг понял, что не сказал самого главного:

— Если в воду провалишься — не вздумай брыкаться и дёргаться! Болото, как зверь – страх твой сразу почует и только быстрее засасывать в свои топи начнёт. Плавно двигайся, скинь рюкзак и пусть тонет…

— Вместе с оберегами? — нахмурилась Навь. Глупые сомнения девушки разозлили скитальца.

— Вместе с оберегами пусть тонет! Всё лучше, чем вместе с тобой! Слегу положи поперек и грудью на неё навались. Не получится: скидывай ботинки, они в трясине точно увязнут, за ноги тебя держать будут, книзу тянуть. Как ляжешь на слегу, сможешь выбраться. И молчком не тони, зови нас на помощь. Мы с Олежкой тебя спасем, он через болота уже хаживал. Пару раз…

Больше ничего полезного Михаил сказать не сумел. Оставалось надеется, что им повезёт и семья не сгинет тут без вести. Как самый опытный он ступил в топи первым, внимательно проверяя каждый шаг перед собой длинной слегой. Хоть ни в одного бога не верил давно, но губы сами собой зашептали молитвы. Всем сразу о ком только слышал.

В болоте терзает не только страх утонуть, но и сырость, вонючий запах гнили, назойливая мошкара. Хотя по весне гнуса было немного, жалил он зло, до нестерпимой боли впивался в тёплую кожу. А начнёшь отбиваться — равновесие на плавучем ковре вмиг потеряешь, тут и подстережёт тебя верная смерть.

Семья двигалась медленно, за целый час не прошла даже сотни шагов. Не раз Михаил нащупывал слегой такие топи, что и думать нечего было соваться туда. Предупредив Анюту с Олегом, он разворачивался и