Губы Дэна жадные, и я отвечаю так же. Там, где  я думала, будет нежность, ее заменяет какой-то бешеный ураган страсти. Мы слишком долго искусственно держались на расстоянии друг от друга, поэтому сейчас наверстываем упущенное. Хочется быть ближе друг к другу, поэтому я дергаю за полотенце, обернутое  вокруг бедер Дэна, и оно летит на пол. Он, на секунду оторвавшись от меня, помогает стянуть через голову майку и снова заключает в объятиях. Подхватывает под бедра и усаживает на подоконник, устроившись у меня между ног.

Я чувствую его кожей. Переплетения мышц,  горячее возбуждение,  откровенные прикосновения. Выгибаюсь навстречу ласкам, чувствую  опаляющее дыхание на шее, когда Дэн скользит по ней поцелуем. Изучаю  ладонями его широкие плечи,  поглаживаю спину и приникаю ближе,  понимая, что не хочу больше терпеть. Мне жизненно важно  стать с ним одним целым. Я так давно его знаю, и так давно им брежу, что  каждая минута мучительна.

Он чувствует то же самое. Мы вообще удивительно подходим друг другу. По ритму, темпераменту, оба заводимся с полуоборота. Ни мне, ни ему сейчас не нужны долгие прелюдии. Меня вполне устраивает подоконник, я прогибаюсь в пояснице и тянусь к Дэну, он тихо смеется мне в губы и говорит.

– Нет, Есения. Это мы составим на следующий раз, – и, игнорируя недовольный писк, переносит на кровать.

Под разгоряченной кожей спины прохладные простыни. Дэн нависает сверху и жадно смотрит, гипнотизируя взглядом.

Мне нравится в нем все. Страсть во взгляде, широкие плечи и мощная грудная клетка, четко обрисованные губы и то, как он меня ими целует. Уверенно и  дерзко,  словно я всегда принадлежала ему. Провожу ладонями по его мощным предплечьям, снова тянусь губами к губам,  погружаясь в головокружительный поцелуй, и скольжу  лодыжкой по его бедру.

Дэн сжимает меня в объятиях,  целует жарче, толкается резче, и я теряюсь в пространстве и времени. Рядом со мной только он. Его сильное тело, уверенные движения и нарастающая страсть. Только с ним правильно и волшебно, я понимаю, что все эти годы я ждала именно его, и никто другой не мог бы подарить мне этих эмоций. Нам не нужны даже слова, и без них мы понимаем насколько нам хорошо  друг с другом, и настолько все правильно.

Я прижимаюсь к его разгоряченному телу, кладу голову на плечо и засыпаю с ощущением полнейшего и безграничного счастья. Все так, как должно быть. Я наконец-то на своем месте, и только это имеет значение.

А с утра в телеграме Андрея нет фоток,  просто трек. Его любимая песня местной, неизвестной широкой публике группы. «Я улетаю, не скучайте без меня…» от строчек и такого знакомого проигрыша на глазах слезы, а  в душе светлая грусть… Мы все равно будем скучать, но уже иначе.

Дэна нет, я перекатываюсь на его подушку и обнимаю ее, нащупав что-то жесткое под ней. Удивленно беру в руки телефон достаю и с ужасом разглядываю. Такой же был у Андрея. Устаревшая модель, царапина на стекле,  заставка с закатом, которую поставила еще я… просто не могу поверить. Неужели все эти фото все Дэн? Но как? Зачем.

Так и сижу, с удивлением таращась на аппарат, который вмиг разрушил ту волшебную сказку, в которой я оказалась.  У меня даже слов нет. Только непонимание и оглушающая пустота.

Парень появляется в дверях с подносом, на котором кофе и тосты на тарелочке, но я ничего не вижу.

– Что это? – спрашиваю я, показывая ему телефон.

– Ты где его взяла? – удивленно интересуется парень. Даже не нервничает, словно и, правда, не понимает, что  он раскрыт. Хорошо играет. Сердце разрывается от боли.

– Под твоей подушкой…– послушно отвечаю я. – Дэн, это все подстроил ты? Серьезно?

– Сень… – начинает он, но я уже вскакиваю и не желаю слушать.

– Я ненавижу тебя! Не знаю, зачем ты это сделал, но ненавижу.

– Сень, это не я… – пытается оправдаться он, но я уже ввожу первый пришедший в голову пароль и угадываю.  Не удивительно я слишком хорошо знаю и того и другого.  В отправленных песня, в галерее все фото. Сомнений. Нет.

– Дэн, просто молчи, – прошу я и кидаюсь в ванную в поисках своей одежды. Мне просто необходимо сбежать. И, похоже, не только от Дэна, но и из города. Я чувствую себя уничтоженной.

Парень отставляет поднос, поднимает с пола телефон, который я уронила и когда я выхожу полностью одетая из ванной комнаты, все еще таращится на экран, так словно видит впервые.

– Сень…

– Не стоит. – Я качаю головой. – Дэн я не хочу слушать твои оправдания. Я ничего не хочу. Ты меня знаешь, не смей за мной ходить, пытаться что-то объяснить, я не буду слушать. Просто не могу сейчас.

Выскакиваю на площадку, а Денис остается в комнате, я знаю, он не пойдет за мной. Мы слишком хорошо друг друга изучили. А я перестаю сдерживать слезы, которые меня душат.

Дэн

Я смотрю вслед Есении, потом на телефон в своей руке и не понимаю, что произошло. Точнее, понимаю «что», но не понимаю как. Я даже не догоняю ее, потому что знаю это бессмысленно. У меня в руках прямое подтверждение того, что именно я отправлял все эти фотографии. Вопросы вызывает только первая. Я, вообще, не понимаю, откуда она взялась. Если я целовался с Есенией, фоткал тогда точно не я. А тот поцелуй я помню слишком хорошо.

Если я хочу вернуть Есению, то  должен докопаться до  истины. Сам. Изучение телефона не дает ничего. Там просто остатки жизни Андрея и больше ничего. Старые фото, нестертые переписки, которые я не читаю. Неужели я хранил  его все эти годы? Исправно заряжал, пополнял? И не запомнил. Бред. Только голова начинает болеть.

Отправляюсь в ванную и долго плещу холодной водой в лицо. Эти странные приступы беспамятства не дают покоя. Может быть, они ключ ко всему? Мог ли я во время них заниматься такой фигней? Внутренний голос настойчиво подсказывает, что мог. Но как и зачем? Зачем пугать Есению и себя?

Опираюсь руками на край раковины, а когда поднимаю взгляд на запотевшее зеркало, за своим левым плечом вижу тень. Сначала она неяркая и мне кажется, что просто неудачно  падает свет, а потом обретает очертания. Андрей… я боюсь шевелиться и дышать. Не понимаю, я окончательно схожу с ума или действительно вижу нечто сверхъестественное.

Андрей такой, каким я его запомнил, такой, каким он являлся ко мне во сне. Он просто стоит и молчит. Его черты плывут в отражении запотевшего зеркала. И я все больше убеждаюсь в собственной ненормальности.

Видимо,  все же шиза сильнее, чем я думал и ждет меня место в дурке в соседних палатах с Игорем. Будем вместе ходить гулять с медсестрой устрашающего вида, а когда  нас выпустят в люди, она найдет нам «бабенку попроще». Просто шикарные перспективы.

Закрываю глаза, трясу головой и открываю их снова. Но тень из-за спины не исчезает. Только на  сосредоточенном лице Андрея появляется ухмылка. Такая знакомая, ехидная.

– Ты что ржешь надо мной, придурок? – спрашиваю я, чувствуя себя последним идиотом, и тень пожимает плечами. Такой знакомый жест, что становится плохо, а  еще он заставляет поверить в то, что  все происходит наяву.