Могила Андрея в глубине кладбища, ее видно издалека массивная кованая ограда и  черный мраморный памятник. Андрей изображен на нем в полный рост. Я снова плачу, и Денис несмело обнимает меня за плечи, а я кладу голову ему на плечо. Сморгнув слезы, все же отстраняюсь от парня, ставлю в вазу цветы и отступаю.

За памятником под нависающей над могилами березой я вижу тень, которая медленно обретает очертания. Андрей. С грустной улыбкой, но светом в глазах. Сквозь его фигуру видны надгробия, но у меня нет сомнения в его реальности.

Денис тоже молча смотрит на брата. Андрей показывает нам поднятый вверх палец и медленно исчезает. Я уверена, что в этот раз навсегда. Пришло время ему обрести покой.

– Так ты уедешь? – спрашивает меня Дэн.

Я смотрю на то место, где минуту назад стоял Андрей.

– Я тут подумала…может быть, мне остаться здесь? – поворачиваюсь к Дэну и ловлю в глазах надежду.

– Насовсем? – спрашивает он, словно боясь поверить.

– Ну… хотя бы до конца лета, – уклончиво отзываюсь я. – Возможно, у тебя получится научить меня любить этот город заново?

– Возможно, я научу тебя любить меня? – спрашивает он. – И тогда город ты полюбишь тоже?

Я усмехаюсь, соглашаясь на заманчивое предложение, протягиваю ему руку, и Денис уводит меня с кладбища.

Год спустя.

Солнце клонится к закату, а море лижет мои босые ступни. Со смертью Жени оно стало  не таким пугающим. Я все еще не очень люблю  купаться, но уже с удовольствием брожу по кромке прибоя,  особенно если за руку меня держит муж.

Мы поженились с Дэном на Новый год, я уже была беременна близнецами. Просто раньше у моих родителей не получалось приехать, а нам хотелось большую свадьбу, на которую могли бы собраться все наши родственники и друзья.

Дэн, как и обещал, научил меня любить его (можно подумать, до этого я не умела), а вместе с любовью к Дэна вернулась и любовь к городу.

Сегодня наша первая осознанная прогулка в статусе родителей. Коляска с посапывающими Андреем и Риной стоит  в двух шагах.

Мы даже не думаем о том, как назвать мальчика. Оба решаем единогласно, а  вот с женским именем пришлось нелегко, потому что  хотелось что-то созвучное с именем Андрей, в результате остановились на Рине.

Дэн сначала вздыхает и говорит, что два пацана лучше, чем один, но потом, когда берет на руки дочь, то пропадает с первых секунд. А сама я обрадовалась сразу. Я знаю, что между моими детьми не будет соперничества, и они не влюбятся в одну соседскую девчонку, которая может достаться только кому-то одному.

Я смотрю на детей в коляске и думаю, что хочу верить в то, что Андрей хотя бы краем глаза наблюдает за нами и знает, что мы помним о нем. После того  как мы с Дэном вместе видели его на кладбище, больше он не приходит. И уже, вероятнее всего, не придет, потому что мы сами его отпустили, но память о нем всегда останется в наших сердцах, как и его продолжение в нашем сыне. Мы приложим все усилия, чтобы жизнь нашего Андрея была дольше. А с неба за ним присмотрит личный ангел-хранитель.