Он проходит к барной стойке, рядом с которой, закинув ногу на ногу, сидит женщина лет тридцати в красном платье. Каштановые волосы волнистыми прядями спускаются до поясницы. Закурив тонкую длинную сигарету, женщина лениво выдыхает дым в потолок и поправляет на своем плече серую пушистую накидку. Чья-то широкая спина загородила весь обзор. Досадливо провожу кончиком языка по ране на нижней губе и вытягиваю шею, пытаясь рассмотреть Рена. Присутствующие в пабе начинают отстукивать кружками ритм песни, не забывая при этом подпевать нескладным хором. Пиво вместе с пеной проливается на столы. Мужчина отходит к компании из трех человек, и теперь я снова могу их видеть. Стоя рядом с женщиной, Рен слегка наклонил к ней голову. Наблюдая за ними, я делаю еще один глоток пива. Женщина обменивается с Реном несколькими фразами. Я вижу, как двигаются ее губы, но не могу понять, о чем именно она говорит. Рен что-то обдумывает и после пожимает плечами. Посетители паба, не торопясь, встают со своих мест и принимаются отодвигать столы к стене, баррикадируя не успевших вылезти людей и освобождая пространство в центре. Теперь, чтобы продолжить наблюдение, мне приходится откинуться на спинку стула. Коротко усмехаясь, Рен кивает в мою сторону. Окинув меня взглядом, женщина поднимается и, забирая с длинной вешалки черное шерстяное пальто, направляется к выходу. Рен возвращается ко мне прямо по сдвинутым вплотную столам.

– Потанцуем? – предлагает он, протягивая руку.

В сомнении смотрю на него. В этом пабе яблоку упасть негде, а посетители решили кардинально изменить вид отдыха. Не думаю, что из этой идеи может выйти что-то стоящее.

– Давай, мелкая, – торопит меня Рен.

Отставляю бутылку и хватаюсь за протянутую руку Рена. Он помогает мне вскарабкаться. К нашему столу придвинули еще один. Высокий грузный мужчина подмигнул и кивнул головой в сторону свободного пространства, приглашая присоединиться к общему веселью. Все еще колеблясь, я оглядываю зал.

– Другого раза не будет, – продолжает подначивать Рен.

Мы продвигались к центру, идя прямо по столам. Спрыгнув на пол, Рен за талию утянул меня в толпу смеющихся людей. Они расступились перед нами, позволяя стать частью веселья, и сразу же сомкнули ряды, отрезая возможность вернуться обратно. Музыка заиграла громче. Моя голова немного кружится от выпитого алкоголя, жар чужих тел распаляет, мысли легкие, от сигаретного дыма больше не слезятся глаза.

Посетители, точно играя в какую-то всем известную игру, толкались плечами. Пытаясь уворачиваться, я старалась все время держаться рядом с Реном. В толпе постоянно приходилось поочередно поднимать ноги и даже перепрыгивать с места на место, потому что желающих наступить на ноги было слишком много. В какой-то момент мне даже пришлось резко уйти в сторону. Спасаясь от удара в бок, я случайно врезалась спиной в других танцующих. Легкий толчок – и меня вернули обратно. Я подняла руки вверх, чтобы их не зажали. Вместе со мной руки вверх подняла и толпа. Постоянное движение – единственная возможность остаться целой. Сливаясь в единое, люди прыгали и кружились в быстром танце так, словно отдавали себя без остатка этому миру. Поддавшись безумству, я потеряла из виду Рена. Его место заняла девушка. Не сговариваясь, мы хлопнули друг друга в ладоши, после чего вместе с толпой вытянули руки вверх, затем опять обменялись хлопком. Некоторое время мы танцевали рядом. Ее яркие розовые волосы приподнимались и опадали при каждом резком движении.

Пот застилал глаза, но остановиться было уже невозможно. Громкая музыка вынуждала двигаться в такт. Стало казаться, что это уже никогда не закончится, как мелодия резко оборвалась. Паб погрузился в тишину, среди которой слышались частое дыхание людей и негромкие короткие разговоры. Переводя дух, я закрутила головой по сторонам в поисках Рена. Поборов в себе желание позвать его, решила попробовать пробраться сквозь толпу к барной стойке в надежде, что так нам будет проще найти друг друга.

Неожиданно чьи-то руки схватили меня и оторвали от пола. Еще мгновение назад я стояла, а сейчас оказалась сидящей на чужих плечах. Крепкие пальцы сжали щиколотки.

– Привет, – задрав голову и встретившись со мной взглядом, произнес парень.

Темный ежик волос, на указательном пальце массивное, на полфаланги кольцо, под левым глазом бледный след от зажившей царапины.

– Не ожидал тебя здесь увидеть. Не хочешь оставить Рена и перейти ко мне в команду?

– Команду? – переспросила я и, стараясь удержать равновесие, положила ладони на плечи парня.

– Да, передавать заказы наемникам. Что-то вроде почты, – засмеялся он, ненадолго отпуская мою щиколотку и залезая рукой в задний карман своих потертых джинсов. – Не так уж и трудно. Разве что немного опасно, – добавил, вытаскивая карту. – Держи, – протянул мне.

Я аккуратно взяла карту из его пальцев и покрутила со всех сторон.

– Здесь ничего не изображено, – удивленно произнесла я. – Просто белый фон.

– Эта карта самая прекрасная из всей колоды, – парень дружески похлопал меня по ноге. – Поверь мне. А сейчас, – он приложил палец к губам, – Тшшш…

Пользуясь возможностью с высоты рассмотреть паб, я вновь принялась глазами выискивать Рена. Но все, что нужно было сделать, – просто посмотреть прямо перед собой: на барной стойке стояла знакомая фигура в косухе. У его ног лежала моя серая парка. Я подняла правую руку, призывая Рена посмотреть в мою сторону. Это оказалось лишним. Он и так видел меня. На его губах появилась и быстро исчезла ехидная улыбка. Рен на короткую секунду закрыл глаза, а когда распахнул, тишину пронзили его слова.

Рен пел. И казалось, само время, пораженное мелодичным звучанием его голоса, замерло. Люди в пабе молчали, вслушиваясь в строчки песни, где каждый находил для себя такой нужный, необходимый смысл. Боль и злость, счастье и веселье – все это растворялось, уступая место хрупкой надежде на будущее. Песня обволакивала, дарила спокойствие и обещала лучшее. От Рена будто исходил мягкий свет. И этот свет горел ярче, чем все лампочки под потолком. Лица посетителей расслабились. Совсем недавно тут было ужасно шумно, а теперь звучал только сильный голос Рена.

Когда он смолк, в воздухе все еще оставались отголоски песни, продолжая наполнять паб недавними словами, и никто из присутствующих не торопился разрушать эту хрупкую атмосферу.

Рен поднял парку, затем бесшумно спрыгнул вниз и направился ко мне по истоптанному многочисленными подошвами полу. Люди в молчании расступались перед Реном. Кто-то из толпы успел протянуть ему темно-зеленую бутылку, и он, не говоря ни слова, забрал ее. Меня спустили с плеч. Почувствовав под своими ногами твердую поверхность, я последовала за Реном, лишь раз оглянувшись на парня. «Береги ее», – отчетливо прошептал он, постукивая пальцем по вытянутой из кармана колоде карт. У самого выхода Рен накинул на мои плечи парку и распахнул дверь, запуская сквозняк внутрь.

Ступеньки, ведущие на улицу из подвального помещения, где располагался паб, покрывала тонкая корочка льда. Я выдохнула, ощущая на своем лице холодный ветер. Тусклый желтый свет фонаря освещал падающие снежинки.