– Жалко? – удивленно переспрашивает Рен. – Жалко, значит… – уточняет с ухмылкой. – Сдохнуть хочешь?! – тут же грубо вырывается у него следом, отчего Лис вздрагивает.

Прислушиваясь к сектору, Рен ненадолго замолкает. Его лицо становится настороженным. Лис, не выдерживая пристального взгляда Рена, отводит глаза в сторону. Бета взирает пустыми провалами окон и криво улыбается трещинами асфальта. Снегопад усиливается.

– Ты… – нерешительно начинает Лис, но Рен ее перебивает.

– Нет, не я, – зло произносит он. – Это ты отправила ее из сектора Бета в сектор Альфа. И не просто отправила, а к Псам, – яростно продолжает Рен. – Бета такое не забывает.

– Это просто сектор, – слабо защищается Лис.

– В этом мире ничего не просто, – возражает Рен. – И твоя жалость здесь неуместна, – небольшая пауза. – Как думаешь, – иронично добавляет он, – если бы я жалел всех, кто собирался меня прикончить, остался бы я сейчас в живых?

Или ты, или тебя. Такой урок Рен преподал Лис еще в самом начале, но она с треском провалила экзамен. Сухая теория до сих пор царапает ей сердце, выворачивая наружу страх – рано или поздно перед ней вновь встанет выбор – отнять или же сохранить чужую жизнь.

– Хочешь сказать, что жалость – это препятствие? – произносит Лис механическим голосом.

Она понимает мысль Рена, но смириться с ней не может. Метель усиливается. Стирает очертания далеких домов и скрывает оставленные на земле следы людей.

– Дошло? – хмуро произносит Рен.

От ветра звенит оконное стекло покосившегося барака.

– А я? – спрашивает отрешенно Лис. – Ты меня пожалел?

– Не сравнивай, – в голосе Рена слышны металлические нотки. – Мне просто стало любопытно. Не более, – он говорит равнодушно, не понимая, насколько жестоко звучат слова.

– Любопытно? – Лис слабо улыбается дрожащими губами. – И все? – смотрит в упор на Рена. – Что дальше?

Вопрос повисает в тишине. Ожидание тянется слишком долго. Робкая улыбка Лис меркнет. Не выдержав, Рен раздраженно запускает руку в волосы и, не желая смотреть на Лис, отворачивается. У него нет ответа на ее вопрос. Спроси она об этом неделю назад – он бы повторил ранее сказанное: «Я просто научу тебя выживать, и на этом все». Но теперь в Рене что-то поменялось, а вместе с тем изменилась и его цель. Воздух комом встает в горле Лис. На кончике языка появляется горечь обиды, плесневелый привкус затхлых помещений города, жженой бумаги. В глазах блестят слезы. Смаргивая их, Лис опускает взгляд и смотрит под ноги. Не получив ответа, она чувствует странное желание сделать больно Рену. Заставить его задыхаться от злости, вынудить его забыть о надменности. Пусть почувствует, каково это – находиться по другую сторону.

– Что тебя больше злит? – равнодушно спрашивает Лис, поднимая голову. – То, что я помогла девушке, предложив работу в лагере Псов, – спокойный вдох, – или то, что я ослушалась тебя? – медленный выдох.

Фраза попадает в цель. Безупречная маска на лице Рена, скрывающая его эмоции, наконец-то расходится в мелких трещинах. Первый выпад сделан удачно. Брешь уже не залатать. Рен сжимает кулаки и прячет руки в карманы косухи, на челюсти ходят желваки. Лис добилась своего, но удовольствия нет. Лишь какая-то обреченность.

– Ты совсем не понимаешь, где оказалась? – вкрадчиво интересуется Рен.

Ему кажется, что таким вопросом он сможет поставить Лис на место, вытеснит из ее мыслей всю эту глупость про жалость и сострадание. Она обязана принять этот мир таким, какой он есть. Бета затаилась в ожидании ответа. Фонарь над головой Лис разгорелся ярче.

– Понимаю, – уверенно произносит она.

Рен иронично усмехается. От желания, чтобы мелкая переметнулась на его сторону, смотрела на мир его глазами, сводит скулы. Он не может объяснить самому себе, зачем ему это нужно. Одна только мысль – Лис должна стать такой же, как он, – заставляет его сердце учащенно биться. Может, все дело в темной стороне его «я», которая после стольких лет наконец пробудилась от сна. Его предупреждали об этом. Сколько ни сдерживай, какими цепями ни опутывай, сущность найдет способ вырваться. Надменно улыбаясь, Рен смотрит на Лис. Их тела тесно сплетены прочными невидимыми нитями. И чем сильнее каждый из них тянет нить в свою сторону – тем крепче становятся узлы. Не оборвать, не разорвать, не распутать. Рен уже давно сорвался в пропасть и теперь неосознанно тянет за собой Лис.

– Понимаю! – уже громче повторяет она, выдергивая Рена из мыслей. – В мире, где люди вынуждены нести расплату за совершенные ими ошибки.

Рен удивленно застывает. Несколько секунд уходит на попытку осмыслить услышанное, и за это время мир перед его взглядом расплывается блеклыми серыми красками. Решив, что у него начинается приступ, Рен тянется рукой к внутреннему карману косухи. Туда, где должно находится «лекарство». Нужно блокировать приступ до того, как он усилится, иначе Рен станет угрозой для Лис. Пальцы нащупывают пустоту – колба с таблетками неосмотрительно осталась на кухне. Злость жжет сердце, в ушах нарастает гул голосов. Становясь громче, давит на виски.

– Ошибки?! – неожиданно рявкает Рен, теряя самообладание. – Не смей путать ошибки с грехами! Ошибка – это свернуть не туда, сделать глупость – случайность. А грех – это осознанный выбор. И каждый из них, каждый, знал на что подписывался, когда убивал, шел против совести, калечил, предавал. Дальше перечислять? – пытаясь сосредоточиться на разговоре, он сжимает голову рукой и болезненно щурится. – Или, может, ты наконец поймешь, что грехи эти так называемые «люди» всегда переносили в свои последующие жизни, продолжая, как ты говоришь, «ошибаться»? Снова и снова, пока не оказались здесь. Ну что, рада? – небольшая передышка, жадный глоток воздуха. – Теперь ты знаешь, чем руководствуются, когда выносят приговор. И из этого мира нет выхода.

Гул становится невыносимым. По телу Рена растекается слабость, голову сдавливает металлический обруч. Серость сливается в одно сплошное черное пятно, расширяется, поглощает. Усилием воли Рену удается стоять на ногах. Завывания ветра усиливаются. Теперь окно звенит громче.

– Я не вижу грешников, – голос Лис звучит будто откуда-то сбоку.

– Оглянись!

– Они люди!

– С какой стати?

– Они устали, понимаешь? – Лис делает шаг вперед, ближе к Рену, и в растерянности останавливается. – Что, по-твоему, видят люди, приходя сюда, – холод, страх и боль? Значит, единственное верное решение для живущих в этом мире – спрятать все самое светлое там, куда не доберется зло. Спрятать в своем сердце так глубоко, насколько это возможно. Нарастить щиты, бороться, не дать изувечить последнее, что дорого. Защищаться нападая намного проще. Но убери нож от чужого горла, протяни руку помощи, и ты увидишь сострадание. Увидишь любовь.

Наступает тишина. Недолгая, потому что следом за ней, перекрывая вой ветра, раздается злой смех Рена. Он зажимает рот рукой и не может остановиться. Любовь здесь, в этом мире, в сердцах грешников – нелепо. Перед взором появляется образ черноволосой девушки и ее сломленный взгляд. Смех резко обрывается.