— Да уж…

— Что это было? — спросил Вамай с ноткой интереса в голосе. — Выглядело занятно. Это какой-то трюк со Светом?

— Я надеялся, что этот вопрос ты мне прояснишь. — признался я. — Когда я взял эту штуку в руки, она представляла из себя твердый кубик с такими острыми гранями, какие, по-моему, невозможно вывести никаким инструментов — я чуть не порезался о них.

— Ты нашел его в глубинах исследовательского центра?

Я кивнул:

— На цокольном этаже. В подвале.

Вамай нахмурился:

— Цоколь, цоколь… Кажется, в цоколе у Сайфер располагались электрические трансформаторы и вообще вся электрика. У них там стоял какой-то очень сложный прибор, чуть ли не единственный в мире, на котором они проводили большую часть своих исследований. Псевдомасс-спектрометр, кажется. Что-то такое. Жрал кучу энергии, во все районе свет моргал, когда его запускали.

— Как он выглядел?

— Да кто же знает. Разве что те, кто работал с ним, а нам и дела до того не было особо.

— Ладно, неважно. Думаю, что этот… хм… материал? Пусть будет материал. Думаю, что он напрямую связан с этим самым спектрометром… А еще он не подпускал к себе Тьму.

— Это как? — уже открыто заинтересовался Вамай.

— Да вот напрямую. — я развел руками. — Если бы эта штука не испарилась, я бы показал с удовольствием, но… В общем, вокруг кубика в небольшой радиусе не было поражения Тьмой. В прямом смысле — не было.

И я коротко рассказал Вамаю о своих экспериментах с теплым кубиком и замерзшими в черном льду предметами. Старейшина слушал с большим интересом, а, когда я закончил, он вздохнул, встал, вышел куда-то и вернулся с еще одной глиняной кружкой, в которую налил чай и пододвинул ко мне:

— Ну и мастак ты байки рассказывать. Не в том смысле, что я тебе не верю, но, сам понимаешь, звучит фантастически. Если бы я своими глазами не видел, как эта штука перетекает у тебя по ладони, и пропадает — ни за что бы не поверил.

Да уж, это еще он мне будет рассказывать о том, что выглядит фантастично, а что нет… Я только пару дней назад окончательно смирился с тем, что попал в мир вывернутой наизнанку антиутопии, а его какой-то светящийся кубик удивляет…

— Вот судя по всему эта испарившаяся чешуйка — все, что осталось от того кубика. — сказал я, прихлебывая ароматный чай. — И я надеялся, что ты прольешь свет на это странное явление.

— Нет, я не в силах. — Вамай покачал головой. — Об исследованиях Сайфер знали только сами Сайфер, что и неудивительно — корпоратские войны никто не отменял. То, что их не вели прямо на улицах, еще ничего не значит, их просто с удвоенной силой вели в подполье. Любая, даже самая крошечная, утечка информации могла стать ниточкой, потянув за которую, можно вытащить на свет все, что угодно. Поэтому никто не знал, чем занимаются Сайфер, разве что в общих чертах — пытались изучать Тьму и найти лекарство от заражения. Говоря честно, никто попытки Сайфер и не воспринимал всерьез, поскольку были уверены, что раз его не нашли за все это время, то его и вовсе не существует. Поэтому, когда произошло… то, что произошло, никто даже особо не удивился.

Что ж, на этом фронте — неудача. Возможно, кубик светящегося металла, или чем он там был на самом деле, нельзя было снимать с пьедестала, на котором он стоял. Возможно, нельзя было превышать определенную температуру его хранения, и он просто растаял от тепла тела, как литий. Возможно, что-то еще — скорее всего, этого я уже никогда не узнаю, поскольку нет самого предмета изучения.

Но у меня осталось кое-что еще. Карта памяти, которую явно не просто так неведомый мне человек положил под кубик неведомого мне вещества, отгоняющего Тьму. С полной уверенностью можно утверждать, что он пытался спасти ее, чтобы хранящиеся на ней данные получили хотя бы шанс быть найденными в будущем. Очень важные данные, раз уж этот человек предпочел потратить последние несколько секунд своего существования не на то, чтобы позвонить родным или хотя бы попытаться это сделать, а вынуть карту памяти из своего Контакта и спрятать ее под кубиком. Возможно, быстрее и надежнее было сохранить весь Контакт целиком, но для его размеров световая окружность кубика была слишком мала. Интересно, кстати, а что случилось бы с устройством, если бы его часть оказалась в защитном круге света от кубика, а часть — нет? Поглотило бы Контакт полностью, несмотря на Свет? Вообще не тронуло бы, так как часть его под защитой? Поглотило бы только частью, как однородный предмет? А если последний вариант — то могло ли заработать устройство снова после того, как было бы реквизировано у Тьмы?

Наверное, все те же самые вопросы пронеслись у неизвестного человека, и он принял единственно верное решение — пожертвовать Контактом, но гарантированно сохранить карту памяти. Карту памяти, которая двадцать лет лежала под кубиком и ждала того, кто сможет просочиться в исследовательский центр и забрать ее.

Меня она ждала. Она совершенно точно ждала именно меня. В пользу этого говорит еще и то, что карта старая — Вамай не просто так сказал, что сейчас карты памяти совсем другие. Готов биться об заклад на собственный роупдарт, что к моему древнему Пульсу эта карта подойдет идеально, и я смогу узнать, что на ней такого важного.

— Как ты попал внутрь? — между делом, поинтересовался Вамай, доливая себе чаю. — Насколько я знаю, никому это не удавалось.

— Чудом. — усмехнулся я. — Чудом и немного — ловкостью. Просто у меня есть кое-что, чего него у других. По крайней мере, у большинства других.

Я поднял руку, позволил ножу выскользнуть в ладонь, и отпустил его, чтобы он повис на веревке, тянущейся из рукава.

— Ах вон оно что. — Вамай улыбнулся. — Так значит ты тот самый светлячок, за которым половина города охотится? Я мог бы догадаться по твоей одежде, конечно…

— Да, это я. — я кивнул, втягивая нож обратно в рукав. — Не думал, что вы тут в курсе.

— Новости долетают и до нас, правда обрывками. — Вамай вздохнул. — Теперь понятно, почему тебе так нужно было в центр Сайфер — говорят, ты в принципе любишь творить всякие необычные вещи.

Нет, я не люблю. Но мне приходится.

Вслух я этого не сказал. Вместо этого задал намного более важный вопрос:

— Ты теперь меня сдашь?

— Сдам? — брови Вамая удивленно поднялись. — Кому? Как? И главное — зачем?

Я пожал плечами.

— Единственные контакты с городом, которые у нас есть — это торговля с «Биотехом» через дирижабли, да и то происходит почти безмолвно, ведь они нас боятся чуть ли не больше, чем тварей… Потому что мы им непонятны еще больше, чем твари. Ну и опять же — ну даже скажу я им, что ты у нас, и что дальше? Они сюда не сунутся ни за какие коврижки, если только им не дадут прямого приказа, а им его не дадут — ты не настолько нужен корпорациям.

— Думаешь?

— Поверь. — Вамай усмехнулся. — Я достаточно времени топчу эту землю, чтобы понять, как и зачем они существуют. Ты — лишь причина развязать то, что они сейчас развязали. Причину не обязательно ловить, сажать в клетку и показательно казнить, ей достаточно просто существовать. Эта, как они выразились, война не закончится с твоей смертью, даже не надейся.