увезти задержанного в ИВС и вызвал второго помощника Хозяина, Валеру с комбината бытового обслуживания. Валера после показаний Кувалдина отпираться не стал, но ничего нового не сказал.

– Мы у Мелкумяна были мальчиками на побегушках: принеси, унеси, выстави этого наглеца за дверь! Конспирация была полнейшая. Когда мы развозили девчонок по домам, то доставляли их не к подъезду, а на ближайшую остановку общественного транспорта. Я как-то подвозил одну девчонку до дома и договорился с ней встретиться. Приятный вечер, шампанское. Я спрашиваю: «Как тебя зовут на самом деле?» Она отвечает: «Изольда». Понятно же, что имя выдуманное. Пришлось смириться с условиями игры, и я до сих пор не знаю, с кем занимался любовью: с Леной или с Машей, со студенткой или с секретаршей директора завода. Про игроков и говорить нечего! Мы, конечно, вычислили, что Гуталин учится в пищевом техникуме, но ни имени его, ни страны, из которой он приехал, не знали.

После работы с задержанными Клементьев отпустил меня домой. Матвеев остался. Вид у него был как у человека, готовящегося к казни.

Приехав в общежитие, я поднялся на свой этаж и поразился необычной тишине. Пятница, конец рабочей недели, а в общежитии ни женского смеха, ни мужской ругани. Тишина, как в библиотеке.

– У нас кто-то умер? – спросил я попавшегося в коридоре знакомого.

– Да нет, с этим все в порядке! – засмеялся сосед. – Сегодня утром Тимохе в военкомате повестку вручили. В понедельник в армию уходит. В обед он подписал обходной лист, получил выходное пособие и зарплату за отработанный месяц. Тимоха – человек слова! Он еще полгода назад сказал, что перед уходом в армию все деньги пропьет, ни копеечки не оставит. Сегодня он молодежь из общежития в ресторан повел, а завтра его в заводской столовой провожать будут. Призыв в армию – дело серьезное. Директор велел от каждого цеха и каждой службы напутственное слово подготовить, так что, кто не в ресторане, тот над речью работает. Ты в ресторан пойдешь? Тимоха сказал, что будет тебя ждать.

– Сегодня – нет! С ног валюсь от усталости. Завтра – пожалуйста.

Перед сном я записал полученные от помощников Мелкумяна сведения. Проанализировать их решил позже, когда выпадет свободное время.

22

В субботу, сразу после развода, меня вызвал Клементьев. Перед ним на столе лежала схема, похожая на детское изображение солнца. В центре был Мелкумян. Лучи от него вели ко всем, кто знал о дате и месте проведения операции «Игра». Я в этой схеме был обозначен под своей фамилией, а четыре человека – под условными наименованиями. По букве У я понял, что это сотрудники областного УВД.

– Поставь стрелку в нужном направлении, – велел Клементьев.

Я уверенно изобразил наконечник луча на линии, ведущей от Грачевой к Мелкумяну.

– Больше некому, – прокомментировал я свой выбор.

Клементьев хотел что-то сказать, но не успел. В кабинет вошел Вьюгин.

– Что вы тут шепчетесь, как два заговорщика? – раздраженно спросил он.

Вместо ответа Клементьев, продолжая начатый когда-то без меня разговор, предложил:

– Давай выгоним его на хрен! Мы по его милости всем отделом на какую-то проститутку работали – избавили ее от сексуальных и бытовых проблем.

– Выгнать – ума большого не надо, только кто вместо него работать будет?

– Я! Возьму папочку с протоколами и пойду на участок преступления раскрывать. Поверь на слово, я еще на земле работать не разучился.

– Перестань ерунду говорить! – отмахнулся от сказанного сгоряча предложения Вьюгин. – Ты мне нужен как заместитель, а не как рядовой инспектор.

В том, что руководители районного отдела милиции при мне, начинающем сотруднике, обсуждали судьбу Матвеева, не было ничего удивительного. Я был обязан им всем: работой, жильем, допуском на завод. Никогда, ни при каких обстоятельствах я бы не продал своих боссов, не рассказал бы даже ближайшему другу о том, что услышал в кабинете Клементьева.

– Спихнуть Матвеева в областное управление мы всегда успеем, а пока он нам нужен, – продолжил Вьюгин. – Серега весь соткан из недостатков, но у кого их нет? Он, конечно же, бабник и любитель выпить, но какой настоящий сыщик избегает хорошеньких женщин и посиделок в теплой компании? Матвеев может пару дней пьянствовать, зато потом за оставшиеся два-три дня раскроет столько преступлений, сколько любой другой инспектор за полмесяца не осилит.

– Спору нет, работник он отменный, но с Грачевой пролетел. Мне вот что обидно: когда он принес рапорт о вербовке и показал ее фотографию, я его сразу предупредил: «Не вздумай эту девку в кровать тащить! Неизвестно, кто потом кем помыкать будет». Так и получилось! Не он ее завербовал, а она его. По факту – это она, Марина Грачева, операцию разработала, а мы у нее были на подхвате.

– Оставь Матвеева, – на правах начальника отдела велел Вьюгин. – Какие у вас соображения по поводу провала операции?

– Я думаю, дело было так, – начал Клементьев. – Каким-то образом Мелкумян вовлек ее в игру в качестве призовой девушки. Марине с первого дня понравилось иметь дополнительный заработок. Девушка она яркая, у игроков спросом пользовалась, работа предстояла непыльная. Клиентов обслуживать – это не вагонетки в шахте толкать. Есть, конечно, риск венерическую болезнь подхватить, но тут наверняка была страховка: Мелкумян бы любое лечение оплатил и материально компенсировал временный выход из строя.

Прошлым летом Мелкумян освобождает Грачеву от игры и делает своей постоянной любовницей. Для небольшого замкнутого мирка игроков в «девяточку» это повышение, а для Грачевой – падение. Пока она была рядовой проституткой, могла бы в любой момент отказаться от игры. У любовницы бы такой номер не прошел. Любовница поневоле становится свидетельницей деловых разговоров, то есть оказывается потенциально опасным человеком. Помощники Мелкумяна только с виду добрые и пушистые. Если бы он пальцами щелкнул, они бы Грачеву вывезли за город, влили в горло бутылку водки и бросили бы умирать на морозе. Или дорожное происшествие имитировали бы. Тут гадать не стоит, но понятно одно: захотел бы Мелкумян от Грачевой избавиться так, чтобы она навеки замолчала, избавился бы. Ее такое положение начало тяготить. Во-первых, Мелкумян уже не молод, за годы в Сибири любовью юных красавиц пресыщен. Ему для возбуждения надо что-то новое, необычное.

– Не вдавайся в эротические фантазии! – перебил начальник милиции. – Нечего молодого сотрудника развращать.

– Нынешнее поколение – не то, что мы! – возразил Клементьев. – Сейчас любой старшеклассник…

– Давай дальше! – потребовал Вьюгин. – Мне интересно, насколько твои выводы совпадут с моими.

– Для обслуживания игроков Грачеву привлекали пару раз в месяц, а Мелкумян наверняка требовал к себе гораздо чаще, в любое время дня и ночи. Никакой личной жизни! Взвесив все «за» и «против», Марина решила избавиться от него. Встал вопрос: как сделать так, чтобы Мелкумян отвязался от нее и не смог отомстить? Единственный выход – разоблачить его, но так, чтобы самой остаться в стороне, а еще лучше – вне подозрений.

В январе она «случайно» знакомится с Матвеевым, рассказывает ему об игре в «девяточку». Сергей решает сорвать солидный куш, завладеть архивом Мелкумяна. Что греха таить, мы тоже загорелись идеей познать тайны сильных мира сего! Матвеев «вербует» Грачеву, потом укладывает ее в кровать. Марина с реализацией своего плана не спешит: скармливает Матвееву информацию в час по чайной ложке, выжидает удобный момент. На прошлой неделе или неделей раньше Мелкумян подбирает место новой игры, готовится пригласить игроков. В понедельник Грачева звонит ему и предупреждает о задержании. Мелкумян верит ей безоговорочно. Скорее всего, Марина сообщила ему информацию, полученную от Матвеева. Вчера я серьезно поговорил с ним, и он признался, что Грачева была в курсе подробностей предстоящей операции.

– Не надо было никаких подробностей, – не согласился с заместителем Вьюгин. – Она могла просто сказать: «Ментам известно все. Тебя арестуют во время