— Подожди! — засеменила следом Астрид. — Отведай булки!

Но соня все равно стеснялась и ловко увертывалась от хлебных шариков. Астрид скатывала их плотнее, чтобы летели быстрее и дальше, а корочку грызла сама, потому что корочка — это самое вкусное.

Но потом булка кончилась, а соня юркнула в нору, и Астрид сначала попыталась влезть следом, но грустно вздохнула, оказавшись слишком большой. А потом немного испугалась, поняв, что не знает, куда забежала и в какой стороне дом.

Мама, конечно, найдет ее. Но отругает или даже даст по попе. Так что стоит найтись самой, пока мама не заметила, что Астрид куда-то делась.

Со всех сторон высились деревья. Никаких дорожек или хотя бы тропинок…

Хорошо бы тропинок, конечно. Загадочных и извилистых, с густыми кустами, между которыми небольшие пространства, похожие на туннельчики… и чтоб ягодки росли… и чтобы там было что-нибудь загадочное. Вроде вороны дохлой.

Астрид попыталась взлететь, чтобы посмотреть вокруг с высоты и поискать каких-нибудь дохлых ворон, но у нее не получилось. Летала она еще неуверенно, а когда волновалась, то особенно плохо.

— Чтоб тебя, волнение!.. — прокляла она собственную неуверенность, грозя при этом почему-то небесам.

К тому же она боялась подниматься слишком высоко. Оттуда и упасть можно. Так что Астрид просто пошла назад, пытаясь разглядеть собственные следы в земле.

Следов она не видела. Какой-то совсем дремучий лес. Наверное, Астрид уже в чужом поместье. Девочка сунула руку за пазуху и проверила, на месте ли паспорт.

Без паспорта нельзя, мама велит его всегда носить. Иначе Астрид могут обидеть или похитить другие колдуны. Потому что всякие троллята, гоблинята и прочие -ята — это скорее всего парифатцы и чьи-то дети, поэтому колдун вряд ли дерзнет что-то им сделать даже если они шалят. Если они сильно шалят, он скорее всего позовет Кустодиан. А вот если он увидит демоненка, то тому даже не надо особо и шалить. Иногда можно просто поздороваться, а волшебник сразу: где твой паспорт, маленькая девочка-демон?

А сам уже бутылку готовит. Потому что у демонов прав нет. Если демон ходит где-то без паспорта, даже маленький, значит, он что-то недоброе замыслил.

О, речка! Астрид обрадовалась, потому что теперь найтись будет совсем легко. Речка течет всего в две стороны, так что нужно просто пойти в одну, и рано или поздно либо придешь домой, либо дойдешь до конца речки, повернешь обратно и все равно придешь домой.

Но лучше сразу выбрать правильно, потому что если выбрать неправильно, то можно опоздать к обеду. Астрид позвала водяного, но тот либо спал, либо чванился, и показываться не стал.

Зато Астрид увидела жирного и важного кота. Похожего на Снежка, но не Снежка, с рыжей шерстью. Однако жирности и важности в нем было не меньше, так что он точно домашний и даже, возможно, волшебный. Значит, может помочь.

— Привет, кот, — сказала девочка, присаживаясь на травку.

— Привет, Астрид, — ответил кот, подходя ближе.

Астрид не удивилась, что кот разговаривает и знает ее имя. Она росла в семье мастера фамиллиаров. Ее с младенчества окружали животные — и все они разговаривали. Она каждый день слышала ворчание енота-домоправителя и важные речи целительного кота. Обожала поболтать с боевым псом и летающим конем. Попугай-справочник рассказывал ей сказки, а змея... ну ладно, змея не очень-то разговорчива. Но не потому, что Астрид не пыталась.

— Тебя можно погладить? — сходу перешла к делу она.

Астрид знала, что животных нельзя гладить без разрешения. Они иногда больно кусаются. Если зверь принадлежит волшебнику — спроси разрешения у волшебника. Если никому не принадлежит — спроси у него самого. Если зверь не отвечает — лучше не трогай, он скорее всего глупый и дикий.

Этот кот хоть и знал Астрид по имени, но гладить себя не позволил. Он отстранился и строго спросил:

— Почему ты гуляешь тут одна? Твоя мама знает, где ты?

— Не знаю, — честно ответила Астрид. — А ты кто?

— Ты не помнишь меня, Астрид? — слегка укоризненно спросил кот.

Астрид неопределенно пожала плечами. За свою долгую четырехлетнюю жизнь она видела многих котов и большинство из них погладила.

— Это же я, Совнар, — упрекнул ее кот. — Твой личный котофей.

Астрид, которая уже хотела уйти, осталась. Мама не разрешала ей разговаривать с незнакомцами, но Совнар знает ее имя, а Астрид знает имя Совнара. Так что они знакомые.

— Пойдем, Астрид, я отведу тебя домой, — сказал Совнар и засеменил по бережку.

В траве стрекотали кузнечики, среди ветвей щебетали птицы. Осень уже началась, но пока на это ничто не указывало — разве что редкие желтые пряди в березовых кронах. Рыжий кот четко выделялся в изумрудной траве, и Астрид легко было за ним следовать.

У нее начали брезжить смутные воспоминания. Вроде и правда она когда-то видела этого кота.

— Котя Соня?.. — переспросила она.

— Да, ты меня так называла, — ответил Совнар, не поворачиваясь. — Я обещал твоей маме, что буду о тебе заботиться, если с ней что-то случится.

— А с ней что-то случилось?!

— В некотором смысле. Твоя мама покинула место, которому принадлежала, и теперь живет тут, среди смертных… привязанная к смертному колдунишке…

Астрид не поняла, о каком колдунишке кот говорит. Она не знала никаких колдунишек.

— Ничего, это временно, — пробормотал кот. — Как ты поживаешь, Астрид? Свежий воздух и свет звезд идут тебе на пользу?

— Ммм… да? И шоколад еще. И куклы. У меня много кукол.

— Правда?.. — без интереса спросил кот.

Но совершенно неважно, с интересом он спросил или без интереса. Астрид уже начала рассказывать. Она стала перечислять своих принцесс-волшебниц, загибая пальцы. Когда пальцы закончились, она добавила:

— И еще одна, но я ее не люблю, она лишняя, потому что я умею считать только до десяти.

— Тебе четыре годика, а ты умеешь считать только до десяти? — спросил Совнар так, что Астрид стало стыдно. — Астрид, умение счета очень пригодится в жизни.

— Зна-а-аю, — протянула Астрид и ударила палкой крапиву. — Мама говорит, что купит мне новую куклу, когда я научусь считать до двадцати.

— Как следует поразмысли над этим предложением, Астрид, — посоветовал кот. — Это выгодная сделка.

— Ну не знаю… Все-таки целых десять цифр… я пыталась уговорить ее на пять,