работников. Естественно ничего им за это не заплатив. Мало того стоимость повторной покраски он вычел из их жалования.

Про странную девочку он не забыл. Но он был старым и мудрым человеком. Поэтому и малярам и своим подчиненным сказал, чтобы попусту не трепались. Разговоры о ведьмах привлекают в Сабарканде таких людей с которыми лучше никогда не встречаться. И не важно кто ты: пособник, пострадавший или свидетель.

Ири же с Мартином после того случая несколько недель боялись, что к ним придут с вопросами жрецы или, того хуже, посреди ночи заявятся люди главного визиря. После долгих раздумий они решили сами сводить дочку к жрецам. Боясь огласки, они решили пойти в храм в пригороде, где раньше жила Ири с родителями.

Они выбрали будний день, когда в храме мало посетителей. Зайдя в небольшое помещение с расположенной в центре скульптурой благославляющей Милосердной, они застали старого жреца который беседовал с таким же немолодым Ищущим. Ищущие или иначе монахи, посвятившие себя поискам, были самыми необычными из служителей Милосерной. Они не имели своего дома. Всю жизнь они странствовали в поисках заповедей Той что ушла. Считалось, что Милосердная, покидая мир людей, оставила заповеди, который должны помочь людям пережить Огненный Шторм.

Первые две заповеди были известны. Звучали они коротко "Помогай" и "Учи". Ищущие в своих странствиях следовали этим заповедям. Монах никогда не отказывал в посильной помощи и всегда был готов поделиться тем, что знал. В народе их часто считали странными чудаками, но всегда относились к ним с уважением. Чему способствовало также и обязательное для ордена обучение воинскому искусству.

Видя, что родители с ребенком замерли в нерешительности, старик служитель обратился к ним.

— Что Вас привело в храм?

— Мы пришли, потому что беспокоимся за нашу дочь, — сказал Мартин, аккуратно подбирая слова, — она видит сны, которые иногда сбываются.

— И давно это с ней?

— Несколько месяцев.

— А у нее в роду такое уже было?

— Да, — на этот раз ответила Ири, — моя бабушка Рои была видящей. Вы знали ее.

— Действительно, знал. Хорошая женщина. Я часто видел ее в этом храме за молитвой. Когда ее хоронили, то прощальных журавлей принесли очень многие. Думаю ее путь на ту сторону был легким.

— Спасибо, бабушка была хорошим человеком несмотря на проклятый дар. У моей матери дара не было, у меня что-то проявилось, но очень слабо. Я не хотела видеть того, что не дано обычным людям и молила об этом Милосердную. Видения тревожили меня всего несколько раз. Но с Юдифь все по-другому.

— Брат, ты позволишь? — в разговор вмешался Ищущий, — возможно я смогу помочь.

— Конечно, Клим, — кивнул служитель, — здесь твоя помощь будет лучше моей.

— Вы ведь знаете, чем занимается орден святого Исудо? — спросил монах и, видя напрягшиеся лица родителей, успокаивающе поднял руки, — не бойтесь, вам ничего не угрожает.

Орден святого Исудо или огненный орден последнее место, куда стали бы обращаться родители потенциальной видящей. Мартин мысленно подобрался, готовясь, если надо защищать дочь или бежать.

— Еще раз повторяю, не бойтесь. Как всем известно, этот орден разыскивает и сжигает ведьм. И это несомненно благое дело. Я не по слухам знаю, на что способна вошедшая в силу черная ведьма. Я служил в ордене Исуду и моя рука была тверда, когда я вел этих тварей на костер так же, как когда я дрался с ними мечом против когтей и проклятий. Это был тяжелый и грязный, но нужный труд. Но один случай заставил меня уйти из ордена.

Иза и Мартин слушали с напряжением. Юдифь видя испуг матери, подошла к ней ближе и прижалась к ней боком.

— Так случилось, что мои братья по навету казнили неповинную видящую. — продолжил говорить монах, — Она была доброй женщиной с едва проявившимся даром и помогала людям в меру своих сил и знаний. Живущая скрытно в той же деревне ведьма подставила ее, убрав нашими руками ту, кто снимал с ее жертв последствия проклятий.

Я знаю, что это не первый случай. Много тех, в ком проявился дар или в ком его заподозрили казнили без реальной вины. Это то зло, которого служители Исудо должны избегать, но к которому должны быть готовы. Выпалывая сорняки они могут невольно уничтожить и здоровые побеги.

Последняя фраза заставила Ири живо вспомнить историю своей семьи. Бабушка бежала из родных мест именно чтобы не стать таким случайно вырванным побегом.

— Но в тот раз у казненной женщины осталась дочь, — рассказывал дальше старик, — у девочки был сильный дар. Мать учила ее использовать свои силы на благо себе и другим. После того, как мать сожгли девочка стала черной ведьмой. Одной из самых ужасных, с какими мне только приходилось сталкиваться. Когда в деревне не осталось ни одного живого, она как пожар перекинула свою злобу на соседние поселения. Во время охоты на тварь погибло шестеро моих братьев по ордену. Я сам убил ее. Но когда ее отравленная душа ушла на другую сторону я увидел на своих руках тело десятилетней девочки с искаженным болью лицом. Я держал ее на руках и плакал.

После того я ушел из огненного ордена и стал ищущим. Уже более тридцати лет я странствую, собираю знания и в меру своих слабых сил учу других. На своем пути я искал видящих. Многие из них сторонились монахов, но некоторые верили мне и с открытым сердцем делились тем, что знают о даре.

Старик подошел на пару шагов. В свете свечей выступило изрезанное морщинами потемневшее от многолетнего загара лицо. Волосы были полностью седыми и давно поредевшими. Одежда его была традиционным балахоном из грубой темной ткани, заметно потертой и вытянувшейся на сгибах. Единственной яркой деталью в его образе были глаза. Серые зрачки казалось состояли из отполированных стальных песчинок.

— Сегодня я могу тебе помочь, Юдифь, — Монах смотрел на девочку с участием, но обращался к ней не как к ребенку, а как к равной, — Ты можешь ответить на пару моих вопросов?

Видя нерешительность девочки монах улыбнулся неожиданно теплой улыбкой.

— Не бойся. Видишь, папа и мама рядом и все мы желаем тебе добра, — когда он говорил с девочкой,