визг. Чтобы закрепить достигнутый успех, я добавил противнику эфесом по голове, и тот тяжело осел на брусчатку. Я одернул занавеску и заглянул в полумрак экипажа.

Визг не прекратился, даже наоборот, усилился. Кричала молодая эльфийка — миловидная, с аккуратной светлой косой, причудливо уложенной вокруг головы. Заостренные ушки покраснели от испуга, а огромные светло-серые глаза в обрамлении длинных ресниц смотрели на меня с неподдельным ужасом.

— Вот, возьмите, — произнесла она дрожащим голосом и протянула она мне бархатный кошелек и тонкий серебряный перстень с замысловатым гербом, украшенным несколькими крошечными алыми рубинами, — только не убивайте!

— Прошу прощения, но ограбление и убийство не входит в мои планы, — заверил прекрасную незнакомку я.

— Тогда…

Девушка густо покраснела, всхлипнула, и принялась расстегивать на груди тонкое розовое платье.

— И это тоже не входит.

Тонкие пальцы замерли в нерешительности, а серые глаза удивленно и недоверчиво уставились на меня.

— На вас напали неизвестные. Я пришел на помощь.

— Но вы же…

— Орк. И что с того? Когда на даму среди бела дня нападают грабители, я считаю своим долгом вмешаться.

Девушка осторожно выглянула наружу из все еще распахнутой дверцы, посмотрела на распростертое на тротуаре тело, и снова всхлипнула.

— Это не грабители. Это мой муж.

— Муж?

— Ну да. Пьяница и распутник, давно ревнует меня ко всем подряд. Подговорил парочку таких же пропойц в ближайшем кабаке, подкараулил на обратном пути после встречи с… с одним старым приятелем, и решил проучить. Вы его не убили?

Я наклонился, ощупал шею поверженного эльфа, пытаясь отыскать пульс, а затем повернул его голову, чтобы получше рассмотреть наливавшуюся лиловым огромную шишку на лбу. От несчастного и впрямь основательно несло перегаром.

— Нет, он жив, просто без сознания. Через полчаса придет в себя, разве что синяк останется, ну, и головная боль гарантирована.

— И поделом. А башка у него и без того болит каждое утро, пока не похмелится. Лафаэль!

На козлах завозился побитый кучер.

— Лафаэль, помоги мне погрузить это ничтожество в экипаж. Вот, возьмите, вы заслужили.

Прежде чем я успел опомниться, девица сунула мне в руку кошель и перстенек, но я настойчиво вернул подношение обратно.

— Нет, не нужно.

— Лассандра. Меня зовут Лассандра. Возьмите тогда хоть кольцо, покажете, если возникнут неприятности. Этот герб в нашем городе знают многие. Нет-нет, не отказывайтесь, считайте это не платой, а подарком. Чем-то я все-таки могу отблагодарить вас за это неожиданное… Кхм… Спасение?

— Буду благодарен, если вы укажете мне путь к старому монастырю. Я заблудился.

— Что ж, это нетрудно. Сейчас мы доставим бесчувственное тело моего супруга домой, а потом Лафаэль отвезет вас на место. Не стоит вам бродить по трущобам в одиночестве, а то ввяжетесь еще в какие-нибудь неприятности.

Старый монастырь располагался в предместьях Мелмонда-на-Эланте на невысоком пологом холме, и был со всех сторон окружен заросшим и давно запущенным парком. Сами здания храма и братского корпуса тоже производили весьма обшарпанное впечатление, зато просторный внутренний двор, уложенный массивными черными и серыми гранитными плитами в форме больших квадратов три на три шага, был тщательно выметен. Правда, на стыках нет-нет да и пробивалась жухлая трава. Здесь я обнаружил разминающихся Холта и Отру в компании веселого Бамбура.

— О, а вот и наш беглец! — поприветствовал меня тот. — Явился — не запылился. Нет, все-таки запылился немного, но сейчас мы эту пыль с него стряхнем. Давай-ка десять кругов по двору!

Несмотря на одолевавшее меня чувство голода, я пустился трусцой. Закончив разминку, мы сгрудились перед смуглолицым. Тот посматривал на нас с хитрым прищуром.

— Ну-ка скажите мне, вьюноши и девушка, какой самый главный орган у фехтовальщика?

— Ноги! — рявкнул вперед всех Холт.

— Верно. Но неправильно. Самый главный орган у фехтовальщика — это мозги, без них ноги бесполезны. Вот его-то мы сейчас и потренируем. Слушайте внимательно и запоминайте, ибо повторять дважды я не буду, а кто переспросит, тот получит клинком по ж… Жизненно важным частям тела!

Бамбур прошелся по двору, поглядывая себе под ноги, а потом остановился, указывая шпагой на серый гранит.

— В этом квадрате разрешено атаковать только в руки. Вот в этом — только в ноги. В этом квадрате разрешаются атаки в квинту, в следующем — в терцию, в этом — в кварту, здесь — в септиму. Вот тут можно колоть только через батман, вот в этом квадрате — только прямо. Защищаться разрешается как угодно. Вправо-влево по клеткам вы можете перемещаться по своему усмотрению, вперед — если достанете противника, назад — если сами пропустили укол. Задача загнать соперника к противоположной стене. Все понятно? Встаем друг перед другом, не забываем отдать салют. Готовы?

Фехтовать с таким заданием оказалось непросто, но жутко интересно. Приходилось и вправду работать не столько оружием, сколько головой: в одних клетках мне никак не удавалось одолеть соперника с применением дозволенного приема, поэтому я переходил в соседнюю, а иногда был вынужден следовать за оппонентом. Дважды я припер своих товарищей к стенке, один раз Отра и Холт, объединив усилия, загнали к ограде меня. На звон шпаг явился Эльдмар, полюбовался с десяток минут на наши упражнения, после чего позвал нас ужинать.

Похлёбка с бараньей требухой, котелок которой принес нам старый монах, на вкус оказалась отнюдь не божественной пищей, но с голодухи я съел целую миску и попросил еще. Холт с Отрой тоже сосредоточенно скребли по железу деревянными ложками, а Эльдмар как всегда лишь пригубил угощение и отодвинул миску в сторону.

— К слову, что это за монастырь? — чуть насытившись, я решил утолить собственное любопытство. — В смысле, какая религия тут распространена?

— Эльфы верят в Облачного бога, — ответил Эльдмар, — приходы имеются по всей стране, в каждом городе. Во главе церкви стоит его святейшество Вулемар Варлога, очень влиятельный и могущественный эльф.

— Приходы тут вообще играют особую роль в обществе, — добавил смуглолицый, — собирают десятину, и на эти средства организуют дружины для охраны порядка, содержат больницы и школы. Государственной полиции, образования и здравоохранения тут нет. Нищие и бездомные могут получить помощь и кров в том приходе, где родились. Приход же хоронит сирот и обездоленных, которым не на что отправиться в последний путь.

— Ловко придумано, — восхитился я. — Но в этом случае государство вынуждено делить чуть ли не половину