— Так и есть, — подтвердил Эльдмар. — Но этот уклад существует на протяжении уже нескольких веков. Потому Варлога и обладает здесь едва ли не большей властью, чем сам Высокий Совет.

Удивительно, — подумалось мне, — еще два века назад эльфы свергли последнего короля, чтобы передать власть выбранному ими коллективу мудрейших и справедливейших членов общества — Высокому Совету. А в итоге все равно пришли к подобию монархии, правда, клерикальной. Если отпустить рычаги влияния важными процессами в обществе, кто-то обязательно приберет их к рукам. И Альвион, похоже, стал наглядным подтверждением этой незыблемой истины.

Наутро, плотно позавтракав, мы собрались в путь. От Мелмонда-на-Эланте до Розельвина ходили безлошадные дилижансы, правда, «безлошадными» их можно было назвать лишь условно. Две лошади у этих экипажей все же имелись, правда, они были привязаны сзади — на случай, если по пути сломается паровая машина и дилижанс придется тянуть по старинке. Такое случалось частенько. Заплатив за проезд на станции, мы собрались уже было погрузиться в экипаж, но на нашем пути грозной стеной встал возница.

— Орков не пущу! — грозно закричал он, помахивая перед моим носом хлыстом. — Транспорт для эльфов, зеленомордые пускай пешком идут.

— Но мы заплатили за проезд, — резонно возразил я.

— И что? Сказал же, зеленых не повезу!

Припомнив слова Лассандры, я словно ненароком продемонстрировал надетое на палец серебряное кольцо с рубинами, но от этого возница взъярился еще сильнее:

— Где ты его украл, недоносок? А ну отдай мне!

Ну вот, захотел избавиться от проблем, а вместо этого добавил новых. Чтобы отбиться от обозленного возницы, я положил руку на эфес, но Бмбур остановил меня, схватив за локоть.

— Что ж, раз не удается решить вопрос на словах, придется применить самый действенный способ, — зловеще произнес он и сунул руку запазуху.

Глава 21

Розельвин

«Самым действенным способом» оказался тугой кошель — две перекочевавшие в карман возницы серебряные монеты помогли ему смириться с неизбежным. Правда, ехать внутри экипажа он нам все-таки запретил, пришлось взбираться на открытую площадку на крыше дилижанса. Впрочем, меня это только порадовало: сунув из любопытства нос в салон, я увидел слой прелого сена на полу, больше похожего на бурый перегной, а в лицо мне ударил густой запах, похожий на аромат конюшни. Нет уж, на свежем воздухе путешествовать куда приятней и комфортнее. Бамбур с Эльдмаром, кажется, были с этим согласны, и тоже заняли место наверху.

— Не любят тут орков, — недовольно пробормотала Отра, устраиваясь поудобнее на низкой деревянной скамье.

— Скорее, считают варварами и дикарями, — пожал плечами смуглолицый. — Впрочем, скоро мы покинем эти земли, а люди к вашим соплеменникам расположены более терпимо.

До Розельвина мы добрались за восемь часов без каких-либо приключений, правда, всякий раз, когда дорога заползала на холмы, нам приходилось слезать с насиженного места — слабенькая паровая машина не могла затащить груженый дилижанс с пассажирами в гору. Зато представлялся неплохой шанс хоть немного размять ноги и выпрямить затёкшую спину.

Столица показалась мне в целом похожей на портовый Мелмонд-на-Эланте, разве что этот город был намного больше, улицы — многолюднее и грязнее, а дома в центре — чуть повыше. Единственное, что сразу же бросилось в глаза, — обилие прохожих с маленькими коротконогими собачками, которых тут повсюду выгуливали эльфы обоих полов.

— Что это за мода такая? — поинтересовался я у Эльдмара, кивнув на пузатого горожанина с очередным питомцем на длинном поводке, деловито орошавшим уличный ручной насос, из которого местные обычно добывали питьевую воду.

— Крысы, — пояснил старик, — здесь это настоящее бедствие, а собаки натасканы их душить. Коты в этом отношении слишком ленивы, да и не всякий кот управится с розельвинской крысой.

Я вспомнил, что когда-то действительно читал об этом. Альвион пережил целых два нашествия чумы, причем второе — куда опустошительнее первого. Потеряв чуть ли не треть населения, эльфы верно определили разносчика заразы и начали с ним отчаянную и бескомпромиссную борьбу. Победить крыс так и не удалось, но обитатели столицы, по крайней мере, научились сдерживать их поголовье в разумных пределах.

Мы остановились на постоялом двое в Чалксонварде, престижном районе Розельвина, поблизости от местного университета. Заведение, как пояснил Бамбур, финансировалось гильдией кондотьеров, потому приняли нас тут, как дорогих гостей. Разместившись в просторных комнатах — наконец-то у меня появилась отдельная кровать, правда, с жестким соломенным тюфяком вместо матраса — мы спустились вниз, где традиционно располагалась харчевня. Сегодня тут было многолюдно и шумно. Среди посетителей я заметил много молодых людей в одинаковых коричневых сюртуках и квадратных кожаных шапочках на макушках, как пояснил Эльмар — студентов. Те пили теплое пиво с имбирем и специями, громко гоготали, что-то обсуждая меж собой. Их гомон пытался перекричать бард, исполнявший баллады под аккомпанемент небольшой лиры. Прислушавшись, я понял, что тексты в репертуаре молодого певца — не совсем пристойного содержания.

Мы уселись за свободный стол, и юркий мальчишка, обмахнув его тряпицей, принял заказ: голод уже вовсю давал о себе знать

— Свела меня судьба однажды с девицами одна другой подстать, — надрывался менестрель, пробегая тонкими пальцами по струнам, — а были те девицы, точь-в-точь как иха мать…

— Эй ты! — крикнул ему один из посетителей. — Эту ерунду мы уже слышали! Спой-ка нам что-нибудь возвышенное! Спасительное! Духовное!

Лира поперхнулась на половине аккорда и замолкла. Бард на мгновение задумался.

— Духовное? Что ж, извольте.

Ловкие руки музыканта вновь пробежали по струнам:

— Призвал меня Варлога в храм Облачного бога…

— Так, не могу я больше слушать эту пошлятину, — поднялся из-за стола Эльдмар. — Пойду к себе, подремлю часок.

— Знаете, что самое интересное, друзья? — спросил Бамбур, с прищуром поглядывая на посетителей таверны. — А ведь за нами следят практически с самого въезда в город. Сначала было трое, причем людей. А сейчас остался один, вон тот.

Смуглолицый указал подбородком на сгорбившуюся фигуру за столиком у самого входа. Человек подозвал корчмаря, что-то сказал ему, зыркнув через плечо. Тот внимательно выслушал, вытирая руки передником, посмотрел в нашу сторону, что-то ответил. За гомоном множества голосов и звуками лиры слов было не разобрать.

— Эй, уроды зеленые! — неожиданно донеслось из-за соседнего столика на Всеобщем языке. — Я вам говорю! На кой повылезали из своего болота,