Глава 22

Лесные разбойники

Башка наутро болела так, словно в ней разожгли костер. С новыми знакомыми мы засиделись допоздна, прикончив не один бочонок имбирного пива, пока в полночь моя голова окончательно не превратилась в тыкву. Студенты, заверив меня и присоединившихся к нам Холта с Отрой в вечной дружбе, отправились на нетвердых ногах восвояси, я же поднялся в свою комнату и завалился спать прямо в одежде.

На рассвете меня растолкал Эльдмар. Завтрак не лез в горло, но я все-таки заставил себя проглотить пару кусков яичницы, после чего мы отправились на конюшню седлать купленных Бамбуром лошадей. Путь предстоял неблизкий.

Как ни пытался я выяснить у смуглолицего, что означает произнесенное незнакомцем перед смертью слово, тот лишь отмахивался и бормотал на разные лады «узнаешь в свое время». В итоге я бросил бесполезные расспросы и принялся просто любоваться окружающими пейзажами.

Дороги в Альвионе все-таки неплохие. Ровные, широкие, их не развозит даже после обильного дождя. Путь до границы мы без всяких приключений преодолели за три дня, останавливаясь ночевать на почтовых станциях, что попадались на тракте в изобилии. Городок Талиндор, расположившийся на берегу безымянной речушки с перекинутым меж крутыми берегами подъемным мостом, стал нашей последней остановкой — здесь владения эльфов заканчивались, на том берегу раскинулись земли людей.

Вопреки моим ожиданиям, границу мы прошли быстро. Преисполненный важности эльф в форменном синем камзоле пограничной стражи записал наши имена в толстую книгу, подал знак, и мост, громко звеня ржавыми цепями, опустился. Здесь мы наконец-то смогли сломать сургучные печати на холщовых мешках, и Бамбур, проверив оружие, деловито распихал огнестрел по карманам и седельным сумкам. На противоположном берегу нас и вовсе никто не встречал: он оказался пустынным, а вдаль через густой смешанный лес вела дорога, более похожая на заросшую травой колею.

Княжество Волфорк, на территорию которого мы ступили, даже на карте казалось крошечным. Собственно, здесь имелся всего лишь один крупный населенный пункт — одноименный замок, да несколько мелких деревень, сеньором которых являлся местный князёк. Вся остальная земля заросла густыми непроходимыми лесами, богатыми ягодой и диким зверьем.

Сделав привал прямо на берегу реки и пополнив запасы воды, мы углубились по единственной дороге в лес. Лошади шли шагом: колея, проложенная крестьянскими телегами, местами разливалась в топкие лужи и небольшие озерца жидкой грязи, в глубине которых квакали потревоженными нашим приближением лягушки. Кое-где путь преграждали сорванные ветром ветви деревьев и полусгнившие коряги, на дно самых глубоких луж кто-то заботливо уложил скользкие бревна. Такие места приходилось объезжать по обочине, чтобы лошади не переломали ноги. Из чащи налетел гнус, больше досаждавший противным писком, да слепни, без разбора жалившие и коней, и седоков. По сравнению с отличными альвийскими дорогами эта распутица годилась для передвижения лишь условно, но деваться было некуда, и мы продолжали неторопливо ехать вперед.

Возглавлявший кавалькаду Бамбур неожиданно натянул поводья и поднял руку. Остановившись, я прислушался. Звуки леса казались вполне обычными: в кронах щебетали птицы, ветер теребил листву, где-то в чаще потрескивали древесные стволы. Но в воздухе ощущалась разлитая, будто предрассветный туман, тревога, меня ни с того ни с сего охватило чувство близкой опасности. Доверившись интуиции, я потянул шпагу из ножен.

В тот же миг откуда-то из-за деревьев грянул выстрел, лошадь под Отрой пронзительно заржала и встала на дыбы. Не теряя ни секунды, Бамбур открыл ответный огонь, причем сразу с двух рук. Все вокруг заволокло горьким пороховым дымом, но я успел разглядеть, как чуть впереди из-за дерева упала наземь человеческая фигура. Моя лошадь, испугавшись громких звуков, шарахнулась в сторону, и я спрыгнул на землю, чтобы не напороться в суматохе на какой-нибудь высохший сук.

Вовремя: из клубов порохового дыма прямо на меня выпрыгнул человеческий силуэт в надвинутой на глаза широкополой шляпе. В руке неизвестный сжимал длинный тесак, который и обрушил на мою голову — если бы я не выьащил оружие заранее, мне пришлось бы туго. Перехватив удар, я развернулся, отвел клинок в сторону и всадил шпагу в грудь нападавшему. Тот сдавленно ойкнул и осел на траву, но расслабляться оказалось рано: из подлеска выскочил еще один человек, вооруженный кривой кавалерийской саблей. Разглядеть его я толком не успел: в глаза бросилась только густая косматая борода. Саблю я встретил классической защитой и ответил прямым выпадом в корпус. Бородач, похоже, обращаться с оружием толком не умел, но компенсировал это богатырской силушкой: он со свистом размахивал клинком, словно дубиной, надеясь взять меня напором. Это его и подвело: подгадав очередной замах, я нырнул противнику под руку и нанес быстрый укол в живот. Расстояние оказалось настолько коротким, а сила инерции — настолько высокой, что клинок вошел в тело почти наполовину. Чтобы вытащить его, пришлось упереться ногой в грудь незадачливому разбойнику, так и замершему на месте с выпученными глазами.

Оглянувшись, я увидел, что Холт и Отра отчаянно отбиваются от двух наседающих на них головорезов. Эльдмар уже расправился с одним из злодеев, а вот Бабмура я так близко увидел в настоящем бою впервые. Да и боем это назвать было сложно: шпага в его руке описала замысловатый пируэт и пронзила одну из кинувшихся в его сторону фигур, а затем, продолжая плавное движение, ударила в горло вторую. Одновременно свободная рука потянулась к поясу, короткий взмах — и наблюдавший за побоищем на небольшом отдалении человек в длинном плаще оказался пригвожден к стволу ножом, пробившим капюшон. Второй нож воткнулся в дерево прямо возле лица молчаливого зрителя. Все это заняло считанные секунды.

— Так-так, — произнес смуглолицый и шагнул к оторопевшему наблюдателю, выставив перед собой шпагу. — Я слышал, если доставить лендлорду предводителя шайки разбойников, можно получить за это неплохую награду.

— Везите, — сплюнул себе под ноги бандит и осклабился.

— А может, не стоит мучить лошадей? — предложил Эльдмар. — Награда вроде бы одинаковая что за живого разбойника, что за его голову.

От этих слов лиходей вздрогнул и стал затравленно озираться по сторонам.

— Нет, давайте уж лучше целиком, — он протянул вперед сцепленные замком руки, — вяжите, я не буду сопротивляться.

Некоторое время ушло на то, чтобы поймать разбежавшихся лошадей. Бандита мы связали обнаружившейся у его подельников веревкой, запихнули ему в рот кляп, поскольку он не переставая ругался и проклинал нас самыми грязными словами, а потом уложили поперек седла. Тела остальных разбойников отволокли на обочину — пусть местный князь решает, что с ними делать дальше.