Тут из коридора раздались торопливые шаги, и громкий мужской голос почти крикнул:

– Где Колька?

– Дед, это не дядя Коля, это его знакомый приехал и фотку привез! – объяснил мальчишка.

– Тьфу ты, черт! – в сердцах сказал мужчина. – Ну что ты за орясина такая? Перепутал все на свете, а я уж думал! Ну, знакомый – это тоже хорошо! – уже немного успокоившись, сказал он. – Жив, значит, Колька!

– Отец пришел, – сообщила Гурову Наталья Николаевна, словно он и сам это не понял. – Его Степаном Алексеевичем зовут. Вот уж обрадуется! Он хоть и скрывает ото всех, а сильно переживает, что сын наш никак не найдется. Мы уж давно в передачу «Жди меня» написали, так ведь народу-то туда сколько пишет! Когда еще до нас очередь дойдет?

В комнату ввалился, именно ввалился, пожилой, но еще очень крепкий мужчина и с ходу уставился на Гурова.

– Это ты от Кольки приехал?

– Ну, не совсем так, но от него, – ответил Лев Иванович.

– Что-то путано отвечаешь, – с подозрением уставился на него Степан Алексеевич.

– По делам я здесь, вот он и попросил меня к вам зайти и попытаться выяснить, кто вы и имеете ли к нему какое-нибудь отношение, – ответил Гуров. – А то ведь, сами понимаете, примчится он к вам, а вдруг просто однофамильцы?

– Да, понимаю я, – немного поостыл Степан Алексеевич. – Что за фотка-то?

– Вот, отец, смотри, – Наталья Николаевна протянула мужу снимок.

Он нацепил очки и стал рассматривать, а потом уверенно ткнул пальцем в Николая Степановича:

– Да вот же он. Только чего это снимок такой старый? – опять с нескрываемым подозрением спросил Степан Алексеевич.

– Он просто единственный, – объяснил Лев Иванович. – Дело в том, что вашему сыну, а теперь понятно, что это именно ваш сын, потому что вы с Натальей Николаевной оба его узнали, на пожаре очень сильно лицо обожгло, вот он и стесняется сниматься.

– Ну, мужик – не баба! Ему внешность ни к чему, – с облегчением сказал Савельев-старший. – Была бы голова на плечах, характер мужской имелся, да руки росли откуда надо! А у Кольки с этим всегда все было в порядке. Он ведь школу хорошо окончил, – похвалился хозяин дома. – Ему бы учиться дальше, да где? В Чарджоу – негде, а отпускать его далеко мать побоялась, – он неодобрительно посмотрел на жену и тонким, женским голосом, явно передразнивая ее, пропищал: – Пропадет, дескать, сыночек! – и уже другим тоном продолжил: – Вот из-за нее-то и попал он в армию! Аж в Мурманск! Можно подумать, что это ближе оказалось! Уж лучше б учиться отпустила!

– Да ладно тебе, прошлое вспоминать! – виновато произнесла Наталья Николаевна и, переводя разговор на другое, спросила: – Так где сейчас Коленька?

– Живет он в Москве, только приболел сейчас немного, в больнице лежит, – ответил Гуров.

– Серьезно? – всполошилась женщина.

– Да нет, так… – Лев Иванович неопределенно помотал рукой в воздухе.

– Ну, и слава богу! – с облегчением выдохнула Наталья Николаевна.

Тут в дверь просунулась уже другая мальчишеская голова и сообщила:

– Бабуля, а чайник-то накрылся! Даже распаялся! А уж вони с дымом в кухне!

Наталья Николаевна, подскочив, схватилась за голову:

– Господи! Да я же о нем совсем забыла!

– Опять мне его паять! – возмутился Степан Алексеевич. – Ты, мать, хоть заметки себе какие-нибудь делай, когда его на плиту ставишь!

– Да ладно тебе! Ради такого дня мог бы и не ругаться! – виновато пробормотала женщина – видимо, такое происходило уже не в первый раз – и пообещала почему-то Гурову: – Пойду Надюшкин возьму!

– Вот-вот! Еще и его загуби! – буркнул Степан Алексеевич и объяснил: – Дочка это наша, Надежда. Она с мужем и пацанами тоже здесь живет, в смысле в квартире этой. Мы же, когда приехали, нам, как беженцам, эту комнату дали, вот все здесь и ютились. Льготы у нас кое-какие имелись, так мы Степку в ясли устроили. Мы с матерью пошли опять на железку работать, а Светка дворником здесь же устроилась, вот ей в нашем же коридоре комнатушку и дали, когда освободилась. Это уже потом она бухгалтерские курсы окончила. Только у нас чуть посвободнее стало, как Надюха незаметно так выросла и даже замуж выскочила. И опять мы голова на голове жили. А уж как пацаны у них пошли, так мы еще одну комнату заняли, вот и живем такой коммуной. Зовут-то тебя как?

– Лев Иванович, – представился Гуров.

– Лев? – переспросил Степан Алексеевич. – А что? Хорошее имя. Ты вот скажи мне, Лева, как на духу, пока здесь матери нет, у Кольки все в порядке? Чем занимается? Женат ли? Дети есть или нет?

Ну и что мог Гуров на это ответить, если он не знал, что произошло в доме Николая Степановича в его отсутствие? Вот он постарался ответить максимально уклончиво и неопределенно:

– Степан Алексеевич! Я ведь с ним только по работе сталкиваюсь, и там у него все нормально, а вот насчет жены и детей просто не знаю. Но Николай очень просил меня, если все окажется правдой и вы действительно его родители, немедленно привезти вас к нему в Москву. Так что собирайтесь, и завтра же первым рейсом мы вылетаем.

– Эк ты, куда загнул! – хмыкнул Савельев-старший. – Всем кагалом! Да нас же восемь человек! Это сколько денег-то надо?

– Не волнуйтесь, я вам одолжу, – пообещал Лев Иванович. – А в Москве со мной Николай Степанович расплатится.

– Да уж, слышали мы, какие там зарплаты, не чета нашим, – вздохнул Степан Алексеевич. – А где Колька работает-то?

– В московском филиале одной крупной сибирской компании.

Гуров ответил вроде бы чистую правду, но не до конца ее открыт, чтобы не пугать этих людей – мало ли, как они отнесутся к весьма значительному состоянию и положению сына? Вдруг решат, что они его могут скомпрометировать и еще, чего доброго, ехать откажутся?

– Ишь ты, куда взлетел! – с восхищением покачал головой Степан Алексеевич и перешел к делам насущным: – Ну а останавливаться мы где будем? У нас на гостиницу денег нет.

– Так у него в доме и остановитесь, – объяснил Лев Иванович. – Он мне и адрес дал, чтобы я знал, куда вас привезти.

– Ладно, обдумаем! – значительным тоном сказал Степан Алексеевич и, посмотрев на часы, пообещал: – Вот Светка со Степкой придут, поужинаем и поговорим! Да и Надюха с Антошей тоже небось прибегут – Вовка-то наверняка и их взбаламутил.

– Да, я хотел бы их дождаться, чтобы познакомиться, а вот потом в гостиницу пойду, – сказал Гуров.

– Еще чего! – возмутился Степан Алексеевич. – Здесь переночуешь! – непреклонным тоном заявил он. – Небось не стеснишь! Найдем, куда тебя положить! Ну куда ты на ночь глядя отправишься? Города ты не знаешь, а район у нас не самый спокойный! Так что даже не спорь!

Как оказалось, Надя была медсестрой в больнице и ушла утром на суточное дежурство, а ее муж Антон, работавший водителем на «Скорой помощи», должен был освободиться в восемь часов вечера. Но они оба, взволнованные звонком сына о том, что дядя Коля нашелся, сорвались с работы, что было воспринято руководством с пониманием – не так уж часто находятся родственники, пропавшие двадцать лет назад. Приехав домой, они набросились с расспросами и на Гурова, и на родителей, а потом ушли к себе, чтобы переварить эту новость. Последними пришли Светлана – она была бухгалтером в магазине и не могла уйти раньше, потому что надо было подсчитать и сдать инкассаторам выручку, – и Степан, работавший автомехаником и заочно учившийся в институте. «Хоть этот с образованием будет, если уж у Кольки не получилось!» – прокомментировал старший Степан успехи внука. И они были единственные, кто, узнав эту новость, почувствовали себя довольно неудобно.