– Ничего, за все ответит! – произнес Погодин внезапно охрипшим голосом и, прочистив горло, добавил, глядя прямо в глаза Гурову: – И меня никто и ничто не остановит!

– А вот этого я не слышал, – сказал Лев Иванович, не менее твердо взглянув на Погодина, и предложил: – Пойдемте!

В пустовавшем в этот момент гараже на несколько машин, куда они вошли всей толпой и включили свет, Лев Иванович увидел прикованного наручником к какой-то трубе мужчину, которого сразу же узнал по фотографиям. Он подошел к нему поближе – мужики остались у него за спиной – и сказал:

– Ну что ж! Давай побеседуем, Григорий Петрович Васильев, он же Геннадий Дормидонтович Шалый, – и, включив диктофон Савельева, поставил его на полку поближе к пленнику.

– Да я со всей радостью, а то ведь даже не знаю, что происходит, – включил дурака Гришка. – Напали на меня, схватили, сюда привезли и в гараже заперли.

– Кончай ваньку валять! – покривился Гуров. – Все ты знаешь! А еще ты очень сильно разозлил тех людей, что стоят позади меня. Ты убил одного их друга, ранил второго и стрелял в остальных.

– Да что вы такое говорите? – плаксивым голосом запричитал Гришка. – Я в своей жизни и мухи не обидел!

– А вот теперь ты уже меня злишь, – угрожающе проговорил Лев Иванович. – Так что не крути, а выбирай: или ты расскажешь мне о себе, Ларисе, ваших делах и планах все от начала до конца, или я плюну и уйду, и тогда ты останешься с этими людьми один на один. Тебя такая перспектива устраивает? Не думаю! А вот я, полковник полиции, гарантирую тебе СИЗО, где ты, может быть, останешься жив, потому что здесь шансов выжить у тебя нет ни одного. Так что начинай исповедываться! Хотя вряд ли я услышу нечто новое, потому что был и в Николаевке, и в Стародольске. И предупреждаю: если будешь врать, я тотчас уйду.

– Так чего говорить, если, как ты сказал, уже и сам все знаешь, – попытался увильнуть Гришка.

– А я хочу тебя послушать. И запомни, что обращаться ко мне нужно «господин полковник» и никак иначе, понял? – Лев Иванович прибавил металлических ноток в голосе.

– Да понял, – вздохнул Гришка. – В общем, про убийство наших родных вы уже и так все знаете. Ну, демобилизовался я весной и поехал прямиком в Николаевку к брату Генке. Была у меня мысль его забрать, да посмотрел я, что у него там все в порядке, и передумал: ну, куда я с ним? У меня же ни крыши над головой, ни денег. Отправился я в Стародольск, остановился у друга и стал о Волчаре справки наводить, чтобы найти его и прикончить собственными руками.

– Это ты-то спецназовца? – рассмеялся Гуров.

– Ничего! Пусть сам бы погиб, но его бы кончил, – зло произнес Гришка. – А тут уголовники, которых он тоже сильно обидел, узнав про мои поиски, позвали меня к себе и предложили на них поработать, в смысле искать Волчару. Я и согласился. Дали они мне денег немного, и поехал я по России.

– И как же ты его искал? – поинтересовался Лев Иванович.

– Так он же красивую жизнь любил, вот я за ресторанами и прочими такими местами и наблюдал: кто туда входит и выходит, – объяснил Гришка. – Но не попался он мне.

– А как бы ты его узнал? – спросил Гуров.

– Да понимал я, что он при таких-то деньжищах мог себе и рожу перекроить, и зубы исправить, и линзы цветные вставить, да вот только оскал его звериный никуда не денешь, да и замашки его бандитские тоже. А еще приезжим он должен был быть, не коренным, – сказал Гришка. – Вот я таких и высматривал – пришлых в том городе и при деньгах. Много я за эти годы по стране поколесил, но в Николаевку иногда заезжал, чтобы брата проведать…

– И не только его, – многозначительно заметил Лев Иванович.

– Да, было дело, трахнул я Лариску по пьяни, – признался Гришка. – Это уже я потом узнал, что она забеременела и ребенка до того неудачно скинула, что больше детей иметь не могла. Мой грех, не отрицаю. Да ведь кто из нас без греха?

– Не отвлекайся! – приказал Лев Иванович.

– Вот так я и искал Волчару все годы. А потом как-то в Николаевку приехал, и Лариска мне сама предложила дальше вместе искать. Расписались мы с ней, чтобы ни у кого никаких вопросов не возникло, я заодно отчество поменял, потому что «Дормидонтович» хрен кто по трезвой выговорит, а фамилию ее взял, так как «Шалый» уж больно неблагозвучная, доверия не вызывает. А насчет места рождения в паспорте это уже Лариска придумала, сказала, что если мы будем из Стародольска, то Волчара, когда мы его найдем, сразу все поймет и опять сбежит. И отправились мы с ней дальше вместе Волчару разыскивать. А Лариска-то себя настоящей цыганкой считала, хоть и наполовину на самом деле была, потому и научилась цыганским песням и танцам. Вот и стала она по ресторанам выступать. Мужиков вокруг нее много вертелось, а она к ним присматривалась. А как в одном городе мы все вызнаем, так едем дальше.

– Ну а ты чем в это время занимался? – поинтересовался Гуров.

– А тоже Волчару искал. И вот повезло нам в Красноярске, нашли мы его! Точнее, Лариска нашла, – кажется, Гришка решил максимально обелить себя, а вот ее утопить. – Только он операцию себе делать не стал, а просто рожу сжег и зубы исправил и еще постоянно носил темные очки или цветные линзы. И денег у него было как грязи – ну еще бы, он же воровской общак увел! А документы у него были на Савельева Николая Степановича – тоже украл, наверное. И при его-то замашках страшно подумать, что он с настоящим Савельевым сделал, – чуть не со слезами на глазах сказал Гришка.

За спиной у Гурова поднялся угрожающий ропот, и он, не оборачиваясь, напомнил:

– Я же просил не мешать… А почему же ты в Стародольск уголовникам не сообщил?

– Еще чего? – возмутился Гришка. – Они бы его мигом грохнули, а мы хотели, чтобы он помучился так, как мы сами все эти годы страдали. Да и потом, мы же все деньги, что Лариска зарабатывала, на поиски тратили, а уголовники нам больше ни копейки не давали.

– Интересно, почему? – как бы между прочим, спросил Лев Иванович.

– Наверное, решили, что у нас все равно ничего не получится, вот и не стали тратиться, – пожал плечами Гришка. – Да и денег мы с него хотели вытрясти, чтобы жить потом по-человечески. Вот Лариска и пустила в ход все свое мастерство, которое у бабки Агафьи переняла. Присушила она его так, что он без нее жить не мог.

– А зачем для этого Ларисе было замуж за него выходить? – якобы удивился Гуров. – Она и в любовницах могла из него деньги тянуть. Может быть, вы не знали, что противозаконно это – двух мужей иметь. Или вы с ней к тому времени развелись?

– Да не разводились мы, – вынужден был признаться Гришка. – Просто, когда паспорта получали…

– Это уже новые, – уточнил Гуров. – А старые испортились, когда вы в лодке перевернулись.

– Ну да, – охотно подтвердил Гришка. – Торопились мы уехать, а для того, чтобы в паспорта штампы о браке поставить, время требовалось, вот и не стали мы заморачиваться.