– Что ты мелешь? – взревела классная. Олежка от неожиданности вздрогнул. – Гитлера остановили советские войска!

– Да, остановили! Да, ценой собственной крови! – глупость и непонимание очевидных вещей его дико раздражали. – Конечно, вечная память героям! Только если бы Сталин не заключал сепаратных договоров, а готовил боеспособную армию, никто бы не дошел до столицы СССР! А ведь и дошел, и мог бы взять, если бы: «а» – план Барбаросса не изменили, и танковые корпуса в разгар кампании не направили бы на Киев – на этом фрицы потеряли очень много драгоценного времени, вообще они в ходе войны не могли определиться с приоритетами – то ли Ростов-на-Дону, то ли Крым, то ли Кавказ, то ли Москва, «б» – в осенней распутице не увязли бы войска обеспечения – топливо и боеприпасы, каково? «В» – не ударил бы ранний мороз. Фашисты, рассчитывавшие взять Москву быстро, даже не имели запасов зимнего обмундирования! Двигатели их танков работали на бензине, наших – на солярке, иначе – мазуте. При низких температурах немецкие бензиновые двигатели нужно было довольно сложным образом прогревать, чтобы разогрелось масло, так как в противном случае прорывало маслопровод и двигатель выходил из строя! А двигатель Т-34, работавший на менее горючеопасной солярке, можно было разогреть, просто поставив под него ведро с зажженной ветошью, пропитанной той же соляркой! От таких манипуляций немецкие, а точнее, чешские Т-IV, просто взорвались бы! Их бронетехника не могла выйти в бой! Их танки просто встали! А замерзший полуголодный фриц без танка – не вояка!

– А это чей взгляд на события?!

– Да кто об этом только не писал!

– Нет, но кто именно?

– Ну вот хотя бы недавно я читал Гейнца Гудериана… – в запальчивости проговорился Олег.

– Гудериана? – классная начала увеличиваться в размерах и заполнять собою все пространство. – Немецкого генерала бронетанковых войск? На каком языке?! Где ты взял антисоветскую литературу, отвечай!!

– На русском, – отчеканил Вождь. – «Воспоминания солдата», Воениздат, 54-й год. Доступно в любой библиотеке.

– Откровения фашистского генерала не могут служить основанием для советской исторической науки! – она сильно ударила ладонью по столу. Ученики вжали головы в плечи. – Теперь мне понятно, о чем в вашей семье якобы ученых ведутся разговоры! Я, простой советский учитель, выведу вас на чистую воду! Я напишу докладную записку в районо и в районный комитет КПСС! А ты – садись на место! За то, что пытался опорочить память героев Куликовской битвы и защитников Москвы 41-го года – «два»!

– Не надо передергивать! Я не пытался опорочить память героев! Я давал объективную оценку событий со стороны, холодным взглядом историка!

– Ты не историк, ты мальчишка! Наглый мальчишка, ставящий себя выше коллектива и оторвавшийся от него! На каждом уроке пытающийся вывалять в смоле и перьях своего учителя! Открыто издевающийся над одобренным Министерством просвещения СССР учебником по истории России! Антикоммунист! На педагогическом совете я буду ставить вопрос об исключении тебя из пионеров! «Два»! – Оксана Витальевна перешла на визг. – За опоздание на урок и нарушение дисциплины – остаешься сегодня дежурным! Полы должны быть выдраены до блеска!

Вождь, не в силах слышать этот ор, добежал до парты, схватил портфель и пулей вылетел в коридор. Он добрался до туалета, открыл кран с холодной водой и подставил под него голову – казалось, что соприкасаясь со спасительной жидкостью, она шипит, как раскаленная сковородка. Заодно и попил. Олег вынул платок и принялся вытирать лицо и шею. Волосы решил оставить мокрыми – пусть кумпол остывает. Так и стоял в туалете, не выходя в коридор – еще, чего доброго, наткнешься на дежурного по этажу, отведут к тому же Владлену Борисовичу. Хотя какая разница – все равно при первом удобном случае историчка-истеричка настучит о самовольно покинутом уроке, пусть и осторожно, пусть и через завуча.

– Олег! Олег! – снаружи раздался тонкий девичий голосок.

Елки-палки, Лена! Для чего?!

Выскочил – напротив двери, переминаясь с ноги на ногу, стояла Гончарова.

– Ну зачем ты здесь, – чуть не простонал он. – Над тобой все же теперь хихикать будут! И классная зуб наточит!

– Да мне на всех наплевать. Я отпросилась, вот и все. Хотела тебя поддержать.

– Я твердокаменный. Меня убьет только отравленная бронебойная разрывная пуля. Ну, или стрела в пятку.

– Какая стрела?

Он вздохнул.

– Лен, я в норме. Возвращайся в класс, не давай повода над собой насмехаться.

– Я и не даю…

– Да ладно. Иди, потом поговорим.

– Уверен?

– На все сто.

– Хорошо, – девочка опустила голову и понуро побрела вдоль стены обратно.

Белый Лоб вернулся к водным процедурам.

Вскоре затрещал звонок.

Постепенно помещение заполнилось народом – подошли Шиляев, Викштейн, Данилин, Лапшин, Астафьев, Тригновский.

– Ты, это… – Астафа тронул его за плечо. – Завязывай с ней бодаться. Она при всех пообещала тебе итоговую тройку по поведению.

– Тебе на следующий год следует перевестись в другой класс, – добавил Викштейн. – «Б», конечно, козлы, а «В» – нормальные.

– Сие означает – сдаться, – ответил Олежка. – Этого не будет никогда.

– Конечно, краснокожие не сдаются, – вступил в разговор Шило. – А если мозг включить?

– Я в мае все равно никуда не переведусь. А за лето, может, отойдем друг от друга.

– Хе! – вскрикнул Лапша. – Да она только что про исключение из пионеров орала!

– Ребят, – спокойно произнес Вождь. – Ну, вы что? Пока дед жив, а директором у нас сын одного из его лучших друзей, никто ничего никуда не напишет, никто никого ниоткуда не исключит. Это она для вас орет, чтобы вы не соглашались с объективными вещами.

– Но про фашистов ты зря, – заметил Лапшпа.

– Согласен, – кивнул Олег. – Завелся.

– А что, правда – Москву могли взять? – спросил напрягшийся Тренога.

– Ну, посуди. Авиации нет. Она полностью уничтожена. В небе – только «Люфтваффе». Регулярные части Красной Армии разгромлены. У нас каждый октябренок знает, что под Сталинградом мы взяли в плен 300 тысяч немцев. А фрицы под Киевом взяли наших в 41-м – 665 тысяч! Представляешь масштабы? Да, конечно, формируется множество новых дивизий – но все это неопытные солдаты без должной экипировки и вооружения: Сталин просто бросал в мясорубку свежее мясо. Дыры затыкал. Эвакуированные заводы до Сибири и Средней Азии еще не доехали, а если и доехали, то не собраны и не запущены. В штатном режиме работает только Урал. Весь армейский архив и командование – уже в Куйбышеве. Просто чудо. Чудо и мороз.

– Пошли на улицу, проветримся, – скомандовал Шило. – А то сейчас литература, опять начнется насилие над моим серым веществом.