И все же, как и Бориса Паша, столкновение с секретной стороной науки заинтриговало Гаудсмита. Он всегда обожал детективные романы и воображал себя сыщиком-любителем. (Когда из его лаборатории в Анн-Арборе украли оборудование, он раздобыл комплект для снятия отпечатков пальцев и сам посыпал все вокруг порошком в поисках улик.) Перспектива разработки разных военных хитростей вдохновила его еще больше. Поэтому, несмотря на свое разоблачение, Гаудсмит написал еще одно письмо сотрудникам разведки, предложив им свои услуги. Он отметил, что говорит на нескольких языках, может быть полезен за рубежом и знаком с учеными из Италии, Нидерландов, Бельгии и Франции. «Думаю, даже некоторые немецкие физики до сих пор числят меня в своих друзьях», – добавил он. Тон письма, откровенно говоря, был несколько жалким: пожалуйста, имейте в виду – я готов на все! Неудивительно, что никто ему не ответил. После неумелой попытки организовать похищение Гейзенберга казалось, что разведывательное сообщество не хочет иметь ничего общего с Сэмюэлом Гаудсмитом.

Другое письмо вскоре начисто вытеснило из головы Гаудсмита все мысли о шпионаже. Летом 1942 г. Рейх начал депортировать евреев из Нидерландов, и всякая связь между Гаудсмитом и его родителями прервалась. В течение нескольких месяцев он писал оставшимся на родине друзьям, прося помочь в их поиске. Среди тех, к кому он обратился, был и Дирк Костер, физик, который помог Лизе Мейтнер бежать из Берлина.

Костер поразмыслил и в конце 1942 или начале 1943 г. (точная дата неизвестна) попросил от имени Гаудсмита помощи у самого влиятельного немецкого гражданина, которого знал, – у Вернера Гейзенберга. В конце концов, рассуждал Костер, разве Гаудсмит и Гейзенберг не дружили? Разве Гейзенберг не обедал в доме Гаудсмитов? По иронии судьбы, человек, которого Гаудсмит планировал похитить, теперь, без его ведома, оказался единственной надеждой на спасение его родителей.

В марте 1943 г. до Гаудсмита наконец-то дошло письмо от Исаака и Марианны. Увидев их имена на конверте, он, должно быть, ощутил прилив надежды, но, когда рассмотрел штемпель, она наверняка сменилась отчаянием. Он не имел представления, как долго письмо было в пути и как именно оно дошло до него. Милосердный немецкий солдат? Голландское подполье? На конверте стоял транзитный штемпель Португалии, но местом отправления значился Терезиенштадт в бывшей Чехословакии. Рядом с этим городом находился огромный концлагерь.

Глава 23

Операция «Первокурсник»

Уинстон Черчилль однажды назвал выражение «тяжелая вода» «зловещим, жутким, противоестественным термином, который начал проникать в наши секретные документы» в 1940–1941 гг. Возможно, из уважения к его привередливости британские официальные лица вместо этого стали называть D2O «соком». Когда шпионы подтвердили, что немцы скупают каждый грамм «сока», какой только могут найти, разведчики заспорили, что с этим делать.

Некоторые выступали за бездействие, ссылаясь на те же соображения из теории игр, следуя которым их американские коллеги решили не похищать Вернера Гейзенберга. Да, союзники, несомненно, могли перекрыть Германии доступ к тяжелой воде, например, повредив завод «Веморк» в Норвегии. Но тогда нацисты догадаются об интересе союзников к этой «жуткой, противоестественной» жидкости. И придут к выводу, что те тоже работают над бомбой, что заставит их еще интенсивнее действовать в этом направлении.

Оппоненты утверждали, что действовать необходимо, особенно с учетом того, что у нацистов было преимущество во времени. Они предлагали немедленно разбомбить «Веморк». Однако агенты в Норвегии не поддерживали такой подход. Гористая местность и непредсказуемая погода в районе электростанции создавали сложные условия для авианалета. К тому же оборудование для производства тяжелой воды располагалось в подвальных помещениях, что затрудняло его уничтожение с помощью бомб. «Веморк» не только производил тяжелую воду – он обеспечивал электроэнергией и удобрениями весь регион, и любой налет причинил бы этой деятельности куда больший ущерб.

Наконец британцы остановились на третьем, наиболее рискованном варианте – направить в Норвегию команду спецназовцев с заданием проникнуть на «Веморк» и подорвать установки для производства тяжелой воды. Ответственность за эту миссию была возложена на ведомство под названием «Администрация специальных операций», неофициально известное как «Министерство неджентльменских военных действий». Его работа, по выражению одного историка, заключалась в том, чтобы «подпалить Гитлеру усы», проводя диверсии по всей Европе, и ничто не могло разъярить фюрера больше, чем уничтожение «Веморка» – «первая в истории попытка нанести удар по атомному вооружению».

Чтобы вывести из строя «Веморк», «неджентльмены» сначала должны были разобраться, как там устроено производство тяжелой воды. Оно начиналось на шестом этаже цеха гидролиза: в установленные там баки по трубам закачивали местную речную воду. Затем электрический ток воздействовал на H2O, отщепляя водород H2, необходимый для производства удобрений. Тяжелая вода была побочным продуктом этого процесса. Ее молекулы распадаются труднее молекул обычной воды, поэтому, если достаточно долго подавать электрический ток, содержание тяжелой воды в жидкости будет расти. Далее можно пропустить эту слегка обогащенную воду через другой электролизный резервуар и еще больше обогатить ее. После шести таких этапов, начиная с шестого этажа и заканчивая первым, оборудование «Веморка» могло увеличить концентрацию D2O с 0,000002 % до 13,5 %.

Чтобы еще больше повысить процент обогащения, на «Веморке» использовали три ступени фильтрации. Эти установки были чудом инженерной мысли, лабиринтом труб, охладителей, манжет, клапанов и асбестовых диафрагм, со всевозможными петлями обратной связи для повышения производительности. Они были чертовски сложны и крайне неэкономны: из каждых 380 тонн речной воды, которые потреблял «Веморк», на выходе получалось лишь 3,8 кг тяжелой воды. Но эти килограммы на 99,5 % состояли из чистейшего «сока».

«Неджентльмены» задались вопросом, как разрушить этот процесс. Оказалось, что главный инженер «Веморка», знавший, для чего нацистам нужна тяжелая вода, уже самостоятельно саботировал производство, подмешивая в продукцию касторовое масло. Это приводило к вспениванию воды и мешало ее прохождению через фильтры, что вызывало задержки и вынужденную замену оборудования. Когда-то этот главный инженер участвовал в строительстве завода, и теперь у него сердце разрывалось от того, что ему собственными руками приходилось портить оборудование, но он осознавал, что у него нет иного выбора. Британцы были в восторге – подумать только, атомную бомбу можно остановить с помощью касторки! Но часто рисковать норвежец не мог, ведь это грозило арестом и расстрелом. В любом случае такие поломки были временными – после небольшого ремонта производство восстанавливалось. Британцам требовалось нечто более радикальное. Последний этап обработки включал пропускание «сока» через 18 установок сверхтонкой фильтрации в подвале завода. Британцы решили отправить спецназ, чтобы разнести эти установки вдребезги. Операция получила название «Первокурсник».

Для осуществления этого плана был начат отбор диверсантов. Несколько норвежских эмигрантов, консультирующих британское правительство, предложили отправить команду из восьми бойцов, которые выросли поблизости от «Веморка». Они были опытными лыжниками и хорошо знали местность. Эту идею британцы отвергли. Норвежские военные не имели опыта диверсий или тайных боевых операций, а в миссии, требующей исключительной точности, знакомство со взрывчатыми веществами было важнее знакомства с местностью. Спецназовцы могли подобраться к заводу не на лыжах, а пешком или на специальных складных велосипедах. В любом случае восьми человек было явно мало, учитывая возможные накладки. Британцы решили, что для такой операции требуется 30 диверсантов, и набрали их исключительно из своих собственных «неджентльменских» подразделений.

Три десятка спецназовцев тренировались в поместье поблизости от Кембриджа. Отрабатывая приближение к заводу, они практиковались в ходьбе на снегоступах по высокой траве, служившей лучшей доступной заменой снегу. (Для сокрытия причин всех этих блужданий начальство распространило слух о тренировках перед соревнованиями на выносливость против янки, победитель которых должен был получить вожделенный – и абсолютно вымышленный – кубок Вашингтона.) Для отработки самой атаки плотники построили копию подвала завода по микрофильмированным чертежам, тайно вывезенным с «Веморка» в тюбиках с зубной пастой. Модель была точна вплоть до замков на каждой двери, которые спецназовцы учились взламывать с помощью опытного вора,