заметить источники волнений. Неманские священники в демонстративно ветхих пурпурных рясах и млианарские подхалимы взбирались на ящики и будоражили народ, и у каждого храма стояли палатки для вербовки храмовников. Всюду приходили стражники и гвардейцы, которые разгоняли собравшихся и разнимали драки.

– Казивар меня раздери, да город же сейчас взорвется, как бочка с порохом, – пробормотал сэр Радомир, сидевший в экипаже рядом со мной.

– А Император, похоже, желает набить эту бочку доверху, – отозвался Вонвальт.

Мы подъехали к Императорскому дворцу и направились было к Залу Одиночества… но нас почти сразу же перехватили.

– Милорд префект! – окликнул Вонвальта гвардеец. – Милорд префект!

Гвардеец выглядел запыхавшимся и на удивление взволнованным.

– Император требует, чтобы вы немедленно явились к нему.

– Я для этого и приехал, – сказал Вонвальт.

– О, так значит, вам уже доложили? – спросил гвардеец и торопливо повел нас во дворец, но не в Зал Одиночества и не в кабинет Императора, а в другую укромную комнату.

– О чем? – спросил Вонвальт, сбитый с толку. – Мне ничего не докладывали.

Мы подошли к императорской приемной. Гвардеец встревоженно помялся, а затем тихо произнес:

– Княжич Камиль пропал. Его похитили. Сегодня утром.

Вонвальт замер. Мы все замерли. Я была уверена, что ослышалась.

– Что? – с нажимом переспросил сэр Конрад.

– Говорю как есть, милорд. Но подробностей я не знаю. Сюда, Император уже ждет вас.

– Кто такой княжич Камиль? – едва слышно спросил у меня сэр Радомир.

– Как вы можете этого не знать? Это же сын князя Тасы, – прошипела я.

– Кровь Немы, – выругался бывший шериф. – Камиль – сын наследника Империи?

– Да! – рявкнул Вонвальт. – А теперь помолчите, оба.

Я пала духом. Вот и началось. Закат Империи. Сомнений быть не могло. Этот удар мог стать либо его началом, либо причиной начала. Кровь заледенела в моих жилах. Казалось, будто пол уходит у меня из-под ног. Я переглянулась с Брессинджером и увидела на его лице отражение моего собственного удивления и страха. Даже Вонвальт, всегда невозмутимый как скала, был потрясен. Внезапно мрачные слова сэра Радомира в храме Савара показались мне пророческими. Со стычки с Клавером прошел всего час или два, но незаконный спиритический сеанс уже померк и ушел на второй план, а его последствия рассеялись, как горсть песка, брошенная на ветер. Брессинджер оказался прав. Если княжича Камиля похитили, то Император не пожелает и думать о Клавере.

Мы вошли в зал, ошеломленные неожиданными дурными известиями. Вместо того чтобы собрать военный совет и армию, покинуть столицу, двинуться походом на юг и наконец разделаться с Клавером и предателями-храмовниками, мы очутились в начале нового расследования. Взбудораженные утренними событиями, мы не знали куда себя деть. Брессинджер почесывал культю и теребил складки кожи под закатанным рукавом своего камзола. Руки сэра Радомира тянулись к бурдюку с вином, которого у него при себе не было. Даже Вонвальт непрестанно разглаживал пальцами усы – а обычно этот навязчивый жест проявлялся, когда сэр Конрад был крайне зол. Наконец, и я с трудом стояла на месте; мне хотелось действовать, сделать хоть что-нибудь.

В приемной нас уже ждал Кимати – казар с волчьей головой – и кучка встревоженных советников, почти что слившихся с фреской, рядом с которой они стояли. У подножия богато украшенного кресла, которое заменяло трон, вальяжно развалились три сованские боевые овчарки; они лежали так неподвижно, что могли сойти за мертвых.

Почти сразу после нашего прибытия боковая дверь отворилась, и в зал вошел Император. Я заподозрила, что он наблюдал за комнатой через потайной глазок. Воцарилась тишина, лишь одежды зашуршали, когда все поклонились. Император был мрачен, но, вопреки моим ожиданиям, я не увидела в его лице ни намека на то, что он перенес тяжкий удар. Он был одет просто, почти как Вонвальт после дня, проведенного в суде, но даже несмотря на это, от него исходила осязаемая, почти магическая аура власти.

– Дел предстоит много, а сведений мало, поэтому я буду краток, – изрек Император. – Сегодня утром мой внук, княжич Камиль, пропал в районе грязных ремесел. Точнее, в дубильном квартале. С ним был лейб-гвардеец, которого сэр Герольд отвел в здание городской стражи. Мои слуги уже ищут мальчика, но вы все не хуже меня понимаете, что эти поиски, скорее всего, напрасны. – Государь повернулся к Вонвальту. – Лорд-префект. Сегодня утром вас было крайне трудно найти, – холодно заметил он. – Довольно устраивать беготню вокруг городских храмов. Многие магистраты вашего Ордена обладают особыми талантами к поискам пропавших. Отберите всех, кто только может быть полезен, и объедините усилия с сэром Герольдом.

Закончив, Император повернулся к одному из своих советников и собрался что-то сказать, однако Вонвальт перебил его:

– Ваше величество, безусловно, я окажу сэру Герольду всю необходимую помощь, как вы и велите, – натянутым голосом произнес он. – Верно ли я понимаю, что вы хотите, чтобы расследование возглавил шериф?

Император, сбитый с толку, несколько секунд молчал.

– Нет, лорд-префект. Расследование возглавите вы, магистр Ордена магистратов. – Император вновь повернулся к советникам, и вновь Вонвальт прервал его. Я быстро переглянулась с сэром Радомиром.

– Государь, я ничуть не желаю умалить серьезность случившегося, – сказал Вонвальт, однако по его тону стало ясно, что именно это он сейчас и сделает. – И, как только сие собрание завершится, я немедленно вышлю на поиски лучших Правосудий Великой Ложи. Но, как известно вашему величеству, ныне перед Империей стоят и другие… – Вонвальт покосился на клику советников, – …трудности. Я надеялся обсудить их с вами. После сегодняшнего утра медлить с этими вопросами больше нельзя.

На лице Императора сгустились тучи. Казалось, что из зала откачали весь воздух.

– Да. Мои слуги докладывали, что вы приказали закрыть врата Волка, после чего велели гвардии начать следственные действия и объявили в розыск патре Бартоломью Клавера. Это расследование немедленно прекращается. Я отдал распоряжение, согласно которому все те, кого вы в нем задействовали, будут отозваны. Эти люди присоединятся к поискам княжича.

Я видела, как Вонвальт стиснул зубы.

– Государь, боюсь, что именно на это и рассчитывают преступники, – сказал он. – Учитывая, что похищение произошло именно сейчас…

– Лорд-префект, – ледяным тоном процедил Император. – Вы неверно оцениваете ситуацию. Подобное безрассудство вам несвойственно.

Я думала, что Вонвальт уступит, кивнет или слегка поклонится, ведь не мог же он в самом деле ждать, что Император выделит больше сил на поимку далекого Бартоломью Клавера, а не на похищение собственного внука. Каким бы здравомыслящим правителем он ни был и какие бы события ни произошли в храме Савара тем утром, это было немыслимо.

Но сэр Конрад не унимался.

– Государь, Ордену служит множество чрезвычайно способных Правосудий и сыщиков, которых я могу порекомендовать вместо себя…

– Мои уши обманывают