заказал кожу мастеру, который живет на северо-востоке, – ответил шериф Бертило, когда ни князь Таса, ни Илиана не произнесли ни слова. – Там есть дубильщик, которого удостоили императорской лицензии, и он изготавливает поддоспешники для членов семьи его величества.

– Камиль собирался учиться фехтованию… – начал было князь Таса, но жена снова перебила его.

– Это не важно, – сказала она, сердито замахав руками на мужа, словно тот надерзил ей лишь тем, что заговорил.

Сэр Конрад жестом заставил ее замолчать. Единственное, что потрясло нас больше его безрассудной грубости, это то, что Илиана послушалась.

– В данный момент вряд ли существуют неважные детали.

Вонвальт ждал ответа, но так его и не получил. Сэр Герольд, чувствуя себя крайне неловко, продолжил:

– Лейб-гвардеец Фулко утверждает, что в одну секунду мальчик был рядом, а в следующую исчез. Дело провернули так быстро, что он ничего не заметил и не успел вовремя принять меры. Конечно, едва Фулко понял, что мальчик пропал, он поднял шум, но к тому моменту княжича уже и след простыл.

– Кровь Немы, – пробормотал князь Таса и провел дрожащей рукой по лицу. Мне стало чрезвычайно жаль его, хотя от несдержанности князя сделалось неловко всем… и не в последнюю очередь его жене.

– Каким путем они добирались из дворца в дубильную мастерскую?

– Вам придется спросить лейб-гвардейца, – сказал сэр Герольд. – Но они вряд ли шли окольными дорогами. Скорее всего, их путь лежал по Баденской улице.

– Других дел у них в городе не было? Они шли только к кожевнику?

– Да. Камиля очень сложно чем-то заинтересовать настолько, чтобы он вышел из дворца, – ответил князь Таса, словно оправдываясь.

– Теперь самое важное, – сказал Вонвальт, подавшись вперед и уперев локти в колени. – Когда произошло похищение? Чрезвычайно важно установить точное время совершения преступления, поэтому я прошу вас всех хорошенько подумать.

Последовало длительное молчание.

– Я бы сказал, когда пробило восемь. Да, скорее всего, около восьми, поскольку они вышли в половину, а до мастерских идти не больше получаса, даже если Камиль и дурачился по дороге, – наконец ответил князь Таса.

Вонвальт откинулся на спинку стула. Затем посмотрел на меня, сэра Радомира и Брессинджера. Эта деталь никак не сходилась с его предположением о том, что похищение устроили из-за прерванного им сеанса. Княжич Камиль пропал за несколько часов до нашей стычки с Клавером. А сам Клавер явно не ожидал, что мы ворвемся к нему посреди ритуала. Неужели все это могло оказаться столь удивительным совпадением?

– Вам присылали какие-нибудь записки? Требовали выкуп?

– Да, – сказал шериф, вытаскивая из кармана помятый, скрученный в небольшой свиток пергамент. Он передал его Вонвальту, который прочел мелко написанные строки.

– Сколько времени прошло между исчезновением мальчика и тем, как вы получили эту записку?

– Меньше часа, – ответил сэр Герольд. – Требование о выкупе доставили в здание стражи и адресовали лично мне с пометкой «срочно». Я принял записку и прочитал почти сразу же. Учитывая, как быстро ее прислали, у меня не остается сомнений в ее подлинности.

– Вы видели, кто доставил записку? – спросил Вонвальт.

– Гонец в ливрее; однако послание ему передал другой посыльный, который, как я понимаю, прибыл с южной границы Эстре, проделав путь в несколько дней. Отследить отправителя совершенно невозможно… по крайней мере, в краткие сроки. И даже если у нас получится выйти на начало цепочки, злоумышленники, скорее всего, были достаточно осторожны, чтобы их не смогли опознать.

Вонвальт на мгновение задумался, вновь сопоставляя услышанное с тем, что произошло утром в храме. Новая деталь тоже не вписывалась в его теорию.

– Хм, – произнес он. Затем прочел записку вслух: – «Княжич Камиль у нас. Можете не сомневаться: вы его не найдете. Пока что мальчику ничего не угрожает. Чтобы вернуть его, положите тысячу крон в надежный ларец и оставьте его на якоре в миле от побережья Кормондолтского залива на восемнадцатый день Сорпена. Если до или после этого мы заметим хотя бы одно судно из имперского флота, мальчик будет убит. Как только мы получим и проверим деньги, княжича оставят в заливе на лодке, где вы и сможете его забрать».

Таса, не в первый раз услышавший содержание записки, не выдержал, сжал кулаки и отвернулся от нас. Он неотрывно смотрел на город, пытаясь взять себя в руки… и у него почти получилось. Илиана Казимир опустила голову и уставилась в пол, впервые проявив хоть какие-то признаки отчаяния.

– Тысяча крон, – произнес сэр Радомир. – Ну и аппетиты же у них.

– Жизнь моего сына стоит в десятки раз больше! – воскликнул князь Таса, ударив кулаком по раме окна.

– Нет такой цены, которую мы бы не заплатили, – тихо произнесла Илиана.

– Восемнадцатое Сорпена, – сказал Брессинджер. – Осталось чуть меньше недели. Любопытную дату они выбрали. До Кормондолтского залива несколько дней пути, но, если потребуется, эстафета быстрых гонцов сможет донести эту тысячу крон за один день. Они дали нам уйму времени, чтобы собраться с силами.

– Залив не так уж близко, – возразил сэр Радомир. – Ты преувеличиваешь.

– Да, но ненамного.

– Они хотят получить выкуп в новолуние, – сказал Вонвальт, не отрывая взгляда от записки.

– Верно, – согласился сэр Герольд. – В самую темную ночь месяца.

– Хороший замысел, – заметил Вонвальт, совершенно не обращая внимания на тех, кто присутствовал в кабинете. – Если таковым можно назвать план похитить наследника трона. – Сэр Конрад сложил записку с требованием выкупа и, вместо того чтобы вернуть шерифу, положил ее в карман. – Ваши высочества, у меня уже есть предположения о том, кто и зачем похитил вашего сына, однако пока что они слишком туманны, и я не могу ими поделиться. Быть может, у вас самих есть какие-либо догадки, почему подобное могло произойти? Я осведомлен о… сложностях, с которыми ныне столкнулась Империя. – Вонвальт заговорил осторожно, ибо Илиана не просто так именовалась «Казимир» – она происходила из царственного рода Казимир, из семьи правителей Ковоска, с которым Император вел кровопролитную войну. Сэр Конрад продолжил: – Также мне известно, что члены императорской семьи все время получают самые разные угрозы, и ничего необычного в этом нет. Но, быть может, вы вспомните нечто особенное, что-то, что могло произойти в последние несколько дней или недель?

– Ничего, – ответила Илиана.

– А вы, мой князь? – обратился Вонвальт к Тасе. В его голосе прозвучало едва заметное раздражение, но, думаю, все присутствующие могли простить леди Илиане ее тон. Она явно пребывала в расстроенных чувствах, а подобные переживания могли проявляться самым странным образом, особенно у тех, кто привык к удушающей придворной жизни Совы.

Князь Таса беспомощно покачал головой.

– Я не получал никаких серьезных угроз и даже не слышал о них. Впрочем, как