Ника закрыла глаза и улыбнулась.

– Я вам говорю «до свидания». Я не говорю вам«прощайте», потому что вдруг когда-нибудь в другой жизни мы с вами встретимся.Может, и вправду у человека не одна жизнь, а несколько. Может, это и правда?!Ведь человеческое тело умирает, а душа нет. Она же должна куда-то деваться ивселиться в кого-то другого. До встречи, девочки. Бог даст, не последний развидимся. Может, в той, другой жизни мы не будем делать тех ошибок, которыеделали в этой.

Поняв, что машина уже совсем близко, я тихо всхлипнула ипрошептала:

– Прощай, Ника. Прощай, дорогая. Мы тоже уверены, чтомы обязательно встретимся. Мы все смертны. Прощай.

Затем нажала на курок и отвернулась, чтобы не видеть, как яубиваю человека. Ленка вскрикнула и прикрыла лицо руками. Ника лежала сзакрытыми глазами и больше не подавала признаков жизни.

– Вот и все. – Я кинула пустой пистолет рядом сней и посмотрела на тело девушки покрасневшими от слез глазами.

– Вот и все, – повторила следом за мнойЛенка. – А ты уверена, что пистолет пустой?

– Уверена.

– Точно?

– Точно.

– Он у тебя каждый раз пустой, а затем оказывается, чтополный.

Не успела Ленка договорить фразу, как я схватила ее за рукуи побежала, потащив ее следом за собой, за дом.

– Леночка, миленькая, держись, – умоляла я. –Машина уже здесь.

Ленка морщилась, но не отставала от меня ни на шаг.

Забежав за дом, я посадила Ленку на землю, а сама подошла куглу дома и стала осторожно выглядывать.

– Вот черт, досиделись…

К дому подъехала старая иномарка, из нее высыпало четверотурок, одного из которых я узнала сразу. Это был тот самый водитель, которыйвстречал нас вместе с Экрамом в аэропорту. Подойдя к телу бездыханной девушки,турки о чем-то громко заговорили и стали пинать Никино тело ногами в надежде нато, что она еще жива и откроет глаза. Поняв, что, после того как они зайдут вдом, турки могут начать прочесывать ближайшие окрестности в поисках двухбеглянок, я схватила Ленку за руку и потянула в сторону гор.

– Ленка, пошли. Умоляю тебя, пошли.

– Куда? – взмолилась совершенно обессилевшаяЛенка.

– Куда глаза глядят… Только подальше от этого дома.Только подальше…

Я не знаю, сколько времени мы шли по лесу, вернее, не шли, ая фактически тащила повисшую на мне Ленку.

Мне постоянно казалось, что за нами гонятся и вот-вотнастигнут, но, сколько бы я ни оглядывалась назад, я не видела ничего, кромелеса, гор, здоровенных каменных глыб и нескончаемой череды карликовых сосен.

– Лен, я больше не могу, – с трудом прохрипела я ибросила дорожную сумку прямо на землю. – Давай передохнем.

Подруга утвердительно кивнула головой и прилегла,облокотившись о дерево.

– Сколько времени мы шли?

– Не знаю, но мне кажется, что целую вечность.

Я уже сама потерялась во времени. Хотя по солнцу похоже, чтосейчас обед.

– А ты умеешь определять время по солнцу?

– Ну да. Что-то вроде того. Нас, помнится, в школеэтому учили. – Я присела по соседству с уродливой карликовой сосной идостала из сумки бутылку воды.

– Если ты помнишь о том, чему тебя учили в школьныегоды, то у тебя просто феноменальная память.

Ленка как-то растерянно посмотрела на бутылку воды в моихруках и тяжело задышала.

– У нас что-нибудь покрепче есть?

– Есть.

– Тогда выставляй на стол.

– А где ты видишь стол?

– Да это я так, образно говорю. Короче, накрывайполяну. Какое счастье, что ты у меня такая запасливая.

Протянув Ленке бутылку турецкой водки, я метнула на подругуукоризненный взгляд и погрозила ей пальцем.

– Только смотри не переусердствуй.

– Не волнуйся, не переусердствую. Я просто усталатерпеть сумасшедшие боли. Ты ведь знаешь, что для меня водка – что-то типанаркоза.

– Ладно, пей сколько хочешь.

Сделав несколько глотков из бутылки, в которой была вода, ясунула ее обратно в сумку, подумала о том, что я просто обязана экономить наводе, и огляделась.

– Господи, ну и забрели же мы. Тут вообще нет никакихселений. Сюда, наверно, не ступала нога человека.

– Не переживай, ступала. Сейчас нет таких мест, где быне ступала нога человека. Здесь все же безопаснее, чем в лапах турок.

– А вдруг они нас ищут? Может, они бросились следом занами? – принялась я строить гипотезы. – Вдруг они сейчас нас найдут?Быть может, они хотят отомстить за смерть Экрама.

– Не бери в голову. Турки не такие дураки, как тыдумаешь. Он не побегут за нами в горы с риском для жизни. Ради чего имрисковать? Ради того, чтобы выстрелить из пистолета ровно два раза?! Рисковатьжизнью могут только русские. Сюда ни одного турка не затащишь.

Только мы могли уйти в горы на свой страх и риск ровно содной бутылкой воды и запасом еды на один раз. Турки, наверно, мысленно уже наспохоронили…

– Ты так считаешь?

– А почему бы и нет? Свет, ты посмотри вокруг. Мы дажеи представить себе не можем, в какую сторону нам идти. Куда ни пойди, кругомлес. Вот если бы у нас был компас…

– Лен, но ты-то не считаешь нас покойниками?

– Нет. Я уверена, что мы куда-нибудь да выйдем.

Только вот как подумаю, что наступит ночь, становитсястрашно. Ночевать в горах удовольствие ниже среднего.

– А тут водятся какие-нибудь животные?

– Ну, насчет тигров и медведей можешь не волноваться –их здесь нет.

– Зато тут полно змей. Я на одну чуть не наступила,пока мы шли. Горные козлы, наверно, какие-нибудь тоже есть.

– Не знаю, не видела. Хотя если есть горы, значит,должны быть и горные козлы. А ты что, боишься животных?

– Ну как тебе сказать… Смотря каких…

Протянув мне бутылку, Ленка наклонилась в противоположную отменя сторону и сплюнула кровью. Взяв подругу за плечи, я почувствовала, как моиглаза моментально наполнились слезами.

– Лен, что с тобой?