После моего месячного натаскивания в условиях, приближенных к боевым, товарищ Иванов с отобранными «дельфинами» совершит экскурсию на островное государство, чтобы досконально изучить местность, в которой предстоит орудовать «морским дьяволам», акваторию Средиземного моря в районе Мальтийского архипелага, рельеф его дна и уточнить массу других необходимых обстоятельств. Во время саммита на Мальте эксцессов по нашей части не было…

Последняя встреча с Иваном Ивановичем оставила в моей душе горький осадок. Взволновали меня не только рассуждения Иванова и удручающие выводы о ближайших перспективах развития событий в стране, к которым я уже в принципе привык, но и внешний вид старого служаки. Широкая просека седых нитей пролегла на его некогда пышном загривке, посреди жестких, коротко стриженных волос. Глубокие морщины изрезали высокий лоб, чистую синеву глаз сменила мутная серость. Но больше всего меня смущало выражение тревоги, ни на миг не покидавшее тускнеющие глаза этого, в сущности, еще совсем не старого человека!

– Что с вами, Иван Иванович? – не удержался я, задав вопрос, который не должен был задавать.

Каждому мало-мальски проницательному аналитику уже по внешнему виду должно быть ясно – в жизни этого человека настала черная полоса.

Иванов уклонился от ответа. Без промедления приступил к сути дела.

– Поздравляю, майор! – он начал с приятной новости, а затем сразу перешел к неприятным: – Мы с тобой на Балхаше в последний раз встречаемся. Скоро этот центр перейдет под юрисдикцию казахов. Как и Байконур. Разваливается страна. Трещит по всем швам. Украина, Грузия, Армения, даже Белоруссия – и то туда же. Мишка только языком мелет да Райку по Европам выгуливает…

Раньше таких высказываний, а самое главное, такой интонации в словах о Горбачеве генерал не допускал. Было даже время, в первые годы перестройки, когда казалось, что Иван Иванович, как впрочем и большая часть страны, попал под гипноз личности, речей и дел этого самого неоднозначного политика нашей эпохи. Сейчас чувствовалось другое: разочарование и раздражение.

– Наши агенты во всех республиках, – продолжал генерал, – докладывают о взрыве националистических настроений даже там, где прежде ничего подобного никогда не наблюдалось. Сначала рухнет Союз, затем Россия, а там, глядишь, и каждый колхоз решит стать суверенным государством…

– Похоже…

– У вас Санкт-Петербургскую демократическую республику создать еще не предлагают?

– Пока нет.

– И то хорошо! Как новое руководство?

– Что вы имеете в виду?

Иван Иванович, что с ним случалось нечасто, а в этот раз и не предполагалось, рассмеялся.

– Хитрец! А ведь и правду – какое оно, к черту, новое… Те же люди, из той же обоймы.

– Вот-вот. И воруют точно так же.

– Точно. Настоящие «воры в законе». Но те – просто воры. С ними мы худо-бедно боремся. А эти – в законе! Кто там у вас в Питере сейчас самый крутой?

– У нас уголовники старой формации не в почете. Бандиты из новых до первых ролей дорвались. Для этих авторитетов не существует.

– Это точно. Главные авторитеты у них – господа Кольт и Маузер. Это я образно. В моде у всех этих новоявленных бандитов отечественное оружие. ТТ, «Калашников», СКС – патриоты! Только язык выстрелов они еще в состоянии понимать. И мы будем разговаривать с ними на их языке!

– Разговаривать прикажете мне лично или разрешите подготовить переводчиков?

– Что я ценю в тебе, так это твой юмор. С другими агентами общаешься – оторопь берет, волосы встают дыбом не столько от того, какие факты они приводят, но и от их состояния. А ты обо всем рассуждаешь как бы в шуточку. Поэтому мне с тобой легко, Кирилл. Легко и надежно… И я тебе доверяю, как никому другому. Вскоре займешься первой группой агентов с правом на убийство…

– «Белых стрел»?

– Молодец. Не забыл… Будешь готовить бойцов для работы в Белокаменной. Ты для них просто преподаватель, инструктор, одним словом, гражданский человек, но никак не старший коллега, не командир. Больше знать им не положено. В первой группе – десять бойцов. Старшего назначишь сам. Его кличку сообщишь мне по прежнему каналу. Взамен получишь от меня адрес командира подразделения по ликвидациям питерских авторитетов, которое будет проходить подготовку в Москве. Вернее, номер абонентского ящика в одном из отделений связи столицы. Будешь присылать ему задания. Никаких инструкций, рекомендаций, планов предстоящей акции, – лишь фамилия человека и где его можно найти. Домашний адрес, ресторан, в котором он питается, или офис фирмы. Остальное – забота «Белых стрел».

– Понятно. А начальная подводка ко мне?

– Ты будешь иметь дело только с командиром подразделения. Если его по каким-то причинам ликвидируют – получишь нового партнера. Но учти – Ведомство проведет тщательное расследование причин его провала и, упаси боже, если окажется, что в этом виновен ты…

(Я пропустил угрозы мимо ушей, так как прекрасно знал, что в нашем Ведомстве бывает с предателями.)

– …Только ты и я будем знать, как найти командира группы, так что ответственность за его жизнь делить придется пополам…

Это я тоже твердо знал. Вообще это правило любой спецслужбы – чем выше статус агента, тем меньше людей его знает. Ограничивать надо и встречную информацию, не следует на высоком уровне вникать в связи низовых агентов, а тем более хранить обширную документацию. Все тайное рано или поздно становится явным – если не уходит в могилу с теми немногими, кто информацией располагал…

Словно прочитав мои мысли, Иван Иванович сказал:

– О твоей подлинной роли в организации на сегодня известно лишь мне, о том, кто непосредственно пустит «Белую стрелу» – мне и тебе. Командир ликвидаторов знает только своих агентов, но не подозревает, кто отдает ему команды. Даже на какую службу работает – может лишь догадываться. Каждый из боевиков вербует своих агентов в стане врагов, то есть уголовников, о них нам знать необязательно. И так далее – до бесконечности…

«А ведь, наверное, в истории существовали организации, – подумал я тогда, – которые ни разу не провалились, не были раскрыты – организации, в которых, возможно, только самые-самые высшие руководители владели Тайной, а остальные даже не знали по-настоящему, чему и зачем они служат… Предают не всегда сознательно. Но если не знаешь – не предашь, как бы ни сложились условия… Только – почему я говорю: “Существовали”? Может быть, они и действуют…»

– Жесткая структура, – подтвердил я слова генерала.

– Такие беспрецедентные меры предосторожности помогут предотвратить многие провалы, а если они все же произойдут, мы отделаемся малой кровью: выпадет всего одно звено в большой и мощной цепи, его быстро заменят, а вся Система продолжит бесперебойное функционирование в нормальном режиме. Да и