— Тут тысячи баксов! — Она передала деньги Холлидею. — Подержи, там еще что-то есть?

Из пакета появился коричневый конверт. Джессика заглянула и в него.

— Похоже на фотографии.

Аккуратно вытащив из конверта десяток карточек, она мгновенно узнала на верхней Элеанору Лавелль. Снимок был сделан на ночной улице; молодая женщина держала под руку мужчину лет пятидесяти.

Фотографии слиплись между собой, и Джессике пришлось их разделять. Слава богу, в шкафу было сухо и прохладно, так что большого урона бумаге это не нанесло.

На следующем снимке Элеанора снова была с тем же мужчиной, но на этот раз обвивала руками его шею, словно готовясь к поцелую. Позади них можно было разглядеть кирпичную стену и мусорный бак. Видимо, дело происходило в каком-то из переулков.

То же касалось и остальных снимков. На всех них Элеанора Лавелль была изображена вместе с какими-то мужчинами. Казалось, фотограф специализировался на скрытой съемке и старался остаться незамеченным. Подписей на оборотах не было; ни имен, ни штампов проявки.

Джессика показала Холлидею один из снимков:

— Узнаешь его?

Тот несколько секунд рассматривал фото, но затем покачал головой:

— Нет, а должен?

— Не знаю. Он кажется мне смутно знакомым, но я не помню, кто это.

Холлидей жестом попросил ее придвинуть остальные карточки и порылся в их куче.

— А вот это я узнаю, — сказал он.

Замеревшая на месте Элеанора Лавелль выходила из дверей какого-то бара, опираясь на плечо светловолосого мужчины. Он одной рукой обнимал ее за плечи, а она держала свою руку на его толстом животе. Холлидей постучал ногтем по видневшемуся в углу снимка куску неоновой вывески, изображавшем пальму.

— Что это? — спросила Джессика.

— Стриптиз-бар в Голливуде, — ответил Холлидей, — я там бывал. Я знаю, где это.

У Медины было выражение лица человека, который зашел в бар и понял, что заказы больше не принимают.

— Мне все равно кажется, что жирдяя отпускать не стоит, — буркнул он.

Детективы изучали видео с камер наблюдения. Прайс поставил воспроизведение на паузу и указал напарнику на фигуру в черном:

— Ты же понимаешь, что это не Фрэнк Шерман, правда? Я понимаю, по телику многие кажутся толстыми, но обратного эффекта никто вроде бы не наблюдал.

— Ну ладно, это не Шерман, — согласился Медина.

Прайс промотал запись до того момента, когда Эми подошла к двери, и приблизил кадр, чтобы Медина мог рассмотреть белое пятно.

— Качество тут не очень, но я думаю, что Эми Онг открыла дверь в том же белом полотенце, в котором она провожала Фрэнка.

Медина помолчал.

— А может быть, они с Шерманом были в сговоре? — наконец спросил он. — Или он нанял этого парня? Может быть, Эми пыталась его шантажировать и угрожала, что расскажет все жене?

Прайс покачал головой:

— Если бы дело было в деньгах, он сам бы там не появлялся. И уж точно бы не оставил повсюду свои отпечатки.

Медина пожал плечами:

— Эх, а я надеялся, что мы закончили.

Прайс вернулся к монитору и быстро проверил почту. Новых писем не было. Снова развернув запись на полный экран, он откинулся на спинку кресла и заложил руки за голову.

— Давай рассмотрим какие-нибудь другие версии, без участия Фрэнка.

— Выкладывай, — ответил Медина.

— Например, убийца мог случайно выбрать номер и сорвать куш в виде красивой беззащитной девушки.

Медина отрицательно помотал головой:

— Судя по выбору одежды и наличию ножа, он готовился.

— Согласен, — кивнул Прайс, — тогда мог ли это быть просто другой клиент? Они встретились, а потом что-нибудь пошло не по плану.

— Снова нет, — ответил Медина, — этого человека она явно не знала.

— Есть еще идеи?

— А вдруг это был постоянный клиент, с которым она поссорилась? Может быть, отец ребенка? Он явно планировал нападение заранее. От соседки мы знаем, что Эми должна была встретиться только с Фрэнком; второго человека она не упоминала. Впрочем, Кейси сказала, что она не хотела знать никаких подробностей, так что, возможно, Эми просто не стала вводить ее в курс дела насчет двойной смены.

— Звучит неплохо, — заметил Прайс.

Они погрузились в молчание.

— А что, — наконец заговорил Прайс, — если ее подработка тут была вообще ни при чем?

— Ну-ка?

— Допустим, этот парень ее выслеживал. Он увидел, что они встретились с Шерманом, прошел за ними до мотеля, подождал, пока Шерман уйдет, и вступил в игру.

— Не исключено, — ответил Медина, — но зачем ей было открывать ему дверь? В мотелях есть глазки. Понятное дело, девчонка совсем отчаялась, раз пошла на такое, но она ведь была совсем не глупой. Соседка сказала, ум у нее был что надо.

— Кажется, версия с разозлившимся постоянным клиентом наиболее правдоподобна, — подытожил Прайс, — этого человека она знала, доверяла ему, поэтому и открыла дверь.

— Да, звучит хорошо.

— Но это был не Фрэнк Шерман.

— Допустим, — пожал плечами Медина.

— Отпусти его, Вик. Прочти нотацию по поводу проституток и скажи, чтобы больше не смел пить за рулем. Объясни — ему повезло, что мы не впаяли еще один штраф. Сейчас у нас на него все-таки ничего нет.

Прайс проследил, как Вик нехотя выходит из кабинета, а затем поднялся и направился в комнату отдыха. Налив себе немного кофе, он сделал пару глотков и принялся размышлять.

Исследование сайтов, на которых Фрэнк Шерман искал себе девушек, было пустой тратой времени. Даже если бы они принялись отслеживать владельцев доменов и затем раздобыли список всех клиентов, в профилях у большинства из них были бы указаны одноразовые номера и фальшивые почты.

Прайс вспомнил, как мало личного пространства, должно быть, оставалось у Шермана. Ему каждый день приходилось сидеть на виду у множества шумных сотрудников; наверняка он не разыскивал проституток через рабочий компьютер. Домашняя техника тоже отпадала, поскольку человек он был семейный. Впрочем, именно такие обычно и выбирали способы понадежнее заткнуть ненужный рот.

Пожалуй, стоит еще раз поговорить с Кейси Тейлор и выяснить, рассказывала ли Эми Онг что-либо о других клиентах, хотя бы имя, профессию или где они встречались. Хоть что-нибудь. Он бы попробовал выяснить, не ссорилась ли она с кем-нибудь. Может быть, захотела вытянуть у кого-нибудь побольше денег или отказала клиенту насовсем. Кейси явно знала больше, чем показывала. Прайс был уверен, что у нее есть и другие секреты.