как то жалко, вот так вот, отдавать этих наглых трусливых каннибалов на растерзание баронским головорезам. Всё-таки привязался я к ним.

Приступ человекогоблинолюбия ещё больше просадил настроение. Добравшись до башен и приказав разбирать трофеи, те что не были ещё прихватизированы, я поднялся на крышу. Где сидя на парапете, над снующими внизу подчинёнными, попытался придумать план. План, что позволил бы удержать город.

Единственным шансом виделась воздвигаемая застава. Обороняемая копьеметателями, она могла долго сопротивляться. Но катапульта и фатальный, как численный так и качественный перевес врага, делали этот шанс призрачным. Все расчёты и прикидки неизбежно приводили к очевидному результату: враг либо разобьёт укрепления, либо возьмёт их штурмом. А потеряв перевал, я автоматически терял город. Смешные же, четырёхметровые замковые башни, к тому же не соединённые между собой и стоящие на ровном плато, существенных затруднений оркам не доставят.

Был правда ещё вариант — сбежать. Собрать всех имеющихся в наличии солдат и скрыться в горах да лесах. Барон целую вечность может искать нас прежде чем обнаружит. Проблема лишь в том, что это просто отсрочит проигрыш. Без замка нет развития, а без развития нет ни гоблинского города, ни шансов противостоять другим игрокам. Да и золота на оплату жалования солдат, тоже нет. В общем финиш.

Проделав сии несложные умственные упражнения, я не спеша спустился вниз и отправился в городскую таверну. Раз поражение уже почти свершившийся факт, то стоит получить максимум удовольствия от игры, пока она не завершилась.

Гомон и аромат жареного мяса. Лёгкий флёр кислого пойла и запах немытых тел. Полумрак и чадящие сальные свечи. Толстяк Бухлик и десяток горлопанивших посетителей. То что надо.

Рассевшись на циновке у стены, я позволил себе насладиться видом начинающего паниковать трактирщика. Пузан торопился угодить своему лорду. Не обращая более внимания на недавнего собеседника, он ринулся ко мне снося с ног посетителей, огибая столики и топча циновки. Запыхавшись от стресса и одышки, гоблин остановился испуганно глядя куда-то в район моего подбородка. Бедняга. А всего-то один раз на место поставил.

Впрочем издеваться над бесхребетным подданным совершенно не хотелось. Сделав заказ и почти мгновенно получив его, я отпустил трактирщика и предался пьянству. Не слишком благородно, но как есть.

Пиво текло рекой, жареные бараньи рёбра уже не лезли в глотку, а опьянение так и не приходило. Работяги, из числа тех что ещё не успели набраться, старательно обходили мой уголок стороной. Новые посетители спешили ретироваться так и не сделав заказ. Атмосфера становилась натянутой. Лишь ненавязчивая мелодия, что наигрывал некий попугаисто одетый гоблин, слегка скрашивала висящее в воздухе уныние.

Музыкант казалось не замечал осторожных взглядов посетителей в мою сторону. Как не замечал и неестественной малолюдности в таверне. Он просто извлекал на свет незамысловатые звуки из своего инструмента. И чем дольше он играл, тем легче становилось на душе. Предстоящее поражение уже не висело над головой дамокловым мечом. Мир обретал краски, а пиво вновь становилось хмельным. Жизнь входила в свои привычные рамки. Хмарь, было охватившая меня, отступала.

Желая поблагодарить, столь удачно оказавшегося здесь сегодня исполнителя, нетвёрдой походкой направился прямо к нему. Музыкант, к слову, представлял из себя весьма оригинальное зрелище. Невысокий серокожий гоблин восседал на куче сена покрытой засаленной шкурой. Рядом дымил небольшой кальян, стояли пиво и тарелка с мясом. Не прекращая игры, гоблин затягивался дымом и выпускал его сквозь частые острые зубы видневшиеся за скривленными в усмешке губами на молодой холёной морде. Вокруг уже скопилось достаточно плотное облако, так что казалось музыка льётся из густого тумана в котором зыбким миражом виделся музыкант.

Одежда его так же впечатляла. Слегка затёртый, но всё ещё добротный, красного сукна камзол с оторочкой золотой нитью. Жилет и короткие брюки из того же костюма. Перевязь, широкой лентой идущая от правого плеча с болтающимися на ней ножнами. На голове, в противоположность европейского кроя платью, была то ли небольшая чалма, то ли многослойная хитрая бандана, увенчанная кичливым цветастым пером неведомой птицы. Помимо этого имелись просто в чрезмерном количестве: кольца, серьги, амулеты и черт знает какие ещё украшения. Завершал образ небольшой струнный инструмент, смесь домры и балалайки. Из него ловкие пальцы незнакомца и извлекали столь приятные слуху звуки.

Важнее же всего в облике музыканта было то, что это был именно незнакомец. Никого подобного в моём замке попросту не было. А значит это мог быть только наёмник и более никто. А учитывая внешний вид и явный талант в музыке, это бард, наёмник-герой. Тот, кто пришёл в мои скромные владения что бы за звонкую монету усилить мои не менее скромные войска. Редкий случай на самом деле. Герой, да ещё и родной расы, пришедший в свежеотстроенную таверну на первой неделе. Удача. Если бы не практически бесполезный, в текущих условиях, класс барда.

Бард же, тем временем, прекратил играть, выпустил из зубов мундштук кальяна и встав, отвесил шутовской поклон.

— Капитан Марсель, музыкант, офицер и приятный собутыльник к Вашим услугам.

Было от чего впасть в ступор. Псевдогалантный гоблин-аристократ вашу мать.

— Нави-строитель. Лорд, владелец этого заведения и без пяти минут бездомный. Выпьем?

— Вижу мы найдём общий язык! Бухлик, тащи всё что есть мне и милорду! — с этими словами Марсель уселся обратно на своё место и жестом предложил присоединиться к его столику.

Не прошло и получаса, как я уже знал о Марселе если не всё, то многое. Талантливый музыкант, удачливый наёмник, скучающий авантюрист и бессовестный позёр. Его галантности хватило только на первые несколько фраз. Далее он перешёл на, чуть скрашенный любовью к словесности и пафосу, язык наёмников и завсегдатаев трактиров. И перемежая свой рассказ доброй долей острот и анекдотов, поведал о себе следующее:

Начав путь юнгой на «конвойном» судне, он поднялся сначала до марсового матроса (откуда и получил своё имя), а после и до старшины. После нескольких рейсов (рейдов?), море наскучило и Марсель подался в вольные наёмники на сушу. В бесчисленных походах и на зимних квартирах, прославился как хороший (для гоблина) рубака и неплохой командир. А так же изучил высокие искусства стихоплётства, карточной игры и обхождения со слабым полом. И вот теперь, прибыв на утлой лоханке в грязную деревушку у форта барона, предпочёл предложить свои услуги не старому орочьему командиру, а предводителю ловких гоблинов, что устроили ночной налёт на приютившую его деревню. Просто из симпатии к молодым и дерзким. Как он, незамеченным для моей разведки, переместился из форта прямо ко мне в таверну, пройдоха впрочем умолчал.