Экси присвистнула:

— Так он же вроде ни с кем не объединяется.

— Вообще — да. Но так сложилось, что он должен мне небольшую услугу.

Тут Дон мерзко так усмехнулся, я аж улыбнулся навстречу. Вот прям чую, когда пакость какая-то затевается, у меня аж метаболизм ускоряется от этого. А ну, ещё ерша творческому человеку!

— Ждите здесь! — сказал Дон, пока я пил, и решительно поднялся из-под стола.

— У меня, вообще-то, работа скоро, — буркнула Сандра. — Я, пожалуй, пойду тоже. Свистите, как соберётесь.

— Собственно говоря, — глянул на неё Дон, — тебе там вообще быть не обязательно.

— Это в каком смысле? — удивилась Сандра.

— Действительно, — подхватила Экси. — Без обид, Сэнди, но какой из тебя воин? Ты будешь только обузой.

— Так! — грохнул я кружкой по столу. — Ну-ка без самоуправства мне тут. Сандра идёт в рейд, она — наша почти основная сила.

— Почему?! — уставились на меня Дон и Экси.

Иствуд тоже уставился на меня, но — с пониманием. И неожиданно именно он разрешил ситуацию, сказав:

— Мёрдок прав. Как бы странно это ни звучало.

Дон в недоумении ушёл. Сандра тоже встала и, схватив меня за локоть, оттащила к стойке.

— Чё ты? — вырвался я.

— Говорила с этим ублюдком Даймондом.

— А, ну да. И чё?

— Короче. Это реально твой последний шанс хоть как-то подняться в Линтоне. Ну или придётся начинать с нуля, уличным музыкантом, спецификация — бард.

— Ни за какие шиши! — перекрестился я кружкой.

— Так и подумала. Поэтому сказала, что мы предварительно согласны, но точно я скажу сегодня вечером. Так вот, когда я скажу ему, что ты в деле, это будет значить вот что. Ты играешь на его предвыборной вечеринке один большой концерт. Получаем мы за это пятьдесят пять тысяч монет. За концерт, Мёрдок.

— Мы? — уточнил я.

— Мы, — огрызнулась Сандра. — Это охренительные деньги, Мёрдок.

Так-то да, денежки неплохие. Только вот если разделить на пятерых...

— А бонусы? — спросил я. — Ну, плюшки всякие?

— Перед, во время и после выступления еда и выпивка — за счёт Даймонда. Можешь бухать, сколько влезет, условие одно: чтобы ты мог нормально работать. Даймонд хочет заранее видеть тексты песен. И, Мёрдок, тебе нужны песни.

— Есть у нас парочка, — кивнул я.

— Парочка — это на десять минут. А дальше?

— Хм...

— Ещё минимум восемь рожай откуда хочешь. Понятно, что вы, в основном, будете играть сугубо фоном, но всё-равно.

— Ладно, решим, — кивнул я. — Что ещё?

Сандра повернулась к двери, за которой только что скрылся Дон, и сказала ещё тише:

— До тебя ещё не дошло, Мёрдок?

— Я-то сразу понял, но мне интересно, поняла ли ты.

— Господи... — Сандра закатила глаза. — Мёрдок, Дон — тоже кандидат на пост главы города. Если ты выйдешь поддерживать кампанию Даймонда — выйдешь против Дона.

Невесело хмыкнув, я поднёс кружку ко рту.

— Я сказала Даймонду, что наше основное условие — молчать о соглашении до тех пор, пока мы не дадим отмашку. Как только закончим рейд и вызволим Колю — сразу же начинаем. Выборы уже скоро. Времени вообще нихера нет.

— Мы что — настолько беспринципные мрази? — грустно спросил я.

— Отвратительные, — вздохнула Сандра. — А что с нас взять? Я — б**дь и наркоманка, ты — мудак и наркоман, алкоголик, кобель, самовлюблённый кусок...

— Тихо-тихо, хватит, а то я сам от себя возбужусь, — прервал я её.

— В рейд нужно идти как можно скорее, — заключила Сандра. — Хорошо, если Дон подпишет этого Арчибальда. Но жрец нам бы тоже не повредил. А их тут считай что нет. Единственного путного ты подстрелил, и он теперь е**т мозги кураторам, чтобы тебя закрыли пожизненно.

— Мстительный пидор! — ужаснулся я. — А почему жрецов почти нет?

— Да потому что это самый убогий класс, — сказала внезапно подкравшаяся Экси. — Кому интересно в игре быть тихим и незаметным пареньком, который только и умеет, что восстанавливать игрокам различные шкалы? В игру заходят, чтобы выпустить пар, реализовать амбиции. Честно — даже не знаю, что может заставить взять класс жреца.

Дверь внезапно с грохотом распахнулась. Я от испуга залпом допил ерша — а ну как в драке расплескаю?! — и уставился в проём, готовый увидеть разъярённого Дона, который каким-нибудь прокачанным навыком «Лютое Ухо» услышал наш диалог.

Но там был не Дон. Там был высокий хрен в халате, с посохом. Выглядел он аутентичнее аутентичного, как будто весь облик сп**дил из местного конструктора. За двумя крохотными исключениями.

Во-первых, он был чернокожим. А во-вторых, рожа его была мне очень хорошо знакома.

— Мёрдок! — загремел он так, что кабак сотряснулся. — Ах ты, пидарасина е**ная, в лоб тебе с ноги, сучара, иди, обниму оп**дол ты этакий!

И двинулся ко мне, широко расставив руки. Кажется, его даже вышибалы шухернулись.

— Это кто? — спросила Сандра, на всякий случай призвав копьё.

— Это... — Я судорожно сглотнул и, отставив кружку, тоже раскинул руки. — Это Мэйтата. Я обязан ему почти всем, что я знаю.

— Такое вот сраное говно, — сказал Мэйтата, залпом осушив первую кружку ерша. — Кенийский филиал е**чего проекта.

— Разрешение-то давал? — спросил я.

— Какой там на**й? — возмутился Мэйтата. — Вообще не знал, что такое бывает. Главврачу, видать, бабла дали — он и слил им меня. Помню, что-то подписывал, какие-то обследования башки проводили. П**дели в глаза, пидарасы, и не морщились. А как в деревню к пациентке приехал — там меня и пристрелили эти ушлёпки... Не суть. Глаза открываю — а я в охренительно бескрайней...

— ...белой херне, — кивнул я.

— Белой херне, — согласился Мэйтата. — И — всё, говорят, пути назад нет. Ты представь?

— Давай, братуха, ещё по одной, — вздохнул я и щелчком подозвал неписаную красавицу. — Дорогая, нам по полкружечки.

— Ага, — фыркнул Мэйтата. — А то мы, знаешь, в завязочке.

Мы заржали, глядя друг на друга. Эх, сколько лет сколько зим!

— Мёрдок, ты нас не представишь? — дёрнула меня за рукав Сандра.

— Канеш. Это — Мэйтата. Самый охеренный врач из всех, кого я знаю.

— Во вселенной, сучара! — поправил меня Мэйтата.

— Самый охеренный врач во вселенной, — согласился я. — Он в этой своей Кении без всяких лекарств и аппаратов таких покойников поднимал, что хер какому доктору Хаусу приснится.