— Ну вот, пошли сходим, если что я договорюсь.

— Ну раз так, то ладно.

Даже не представляю, как буду “договариваться”, но линии вероятности, уведенные ясновидением, сходились на одном — пока жива Мать, дальше не продвинуться.

Идти до логово пришлось долго. У меня даже успела восстановиться пустарная энергия, пока мы шли. Ну как мы, Годя, а я ехал на нем, восстанавливаясь и подбирая тоники для будущего сражения.

Конечная цель — провал в земле был очень похож, на тот, который я видел в мире Мириота. Рыпохвист идти со мной внутрь отказался, обосновав тем, что боится. Ну если, по правде, я тоже боялся, аж руки тряслись, только делать было нечего. Пришлось, опустошить колбы с усиливающими тониками, и спускаться.

Снова пришлось окунуться в темноту и затхлость, шаг за шагом спускаясь все глубже. Эта пещера была менее ветвистой и сырой в отличие от той из воспоминаний, но если бы я не смотрел линии вероятности, то, наверное, проблуждал бы тут лишь немногим меньше.

Уже у последнего поворота, я поймал себя на мысли, что не могу сделать решающий шаг. Словно что-то держит меня и не пускает вперед. Странное чувство. Обычный страх? Или осознание того, что по немалому количеству линий вероятности я погибаю? Что меня останавливает инстинкты или здравомыслие? Хотя какая разница, идти все равно надо.

Собравшись с силами и обновив разгон сознания и эмпатия, я шагнул вперёд.

Меня встретил небольшой коридорчик, заканчивающийся никак не вяжущимся с ним, массивным проёмом. Чем ближе я к нему подходил, тем сильнее становился смрад и ощущение опасности. Того что меня там ждало боялись все местные ящеры.

От увиденного я впал в ступор. Передо мной было нечто, в котором распознать рыпохвиста практически невозможно. Огромная туша, раздутая настолько, что не вериться, что она вообще способна самостоятельно передвигаться. Вокруг нее было полно экскрементов и остатков недоеденной пищи. Все это смердело настолько, что не только заслезились глаза, но и сознание грозило вот покинуть меня. И это недоразумение все боятся?

Стоило мне посчитать, что все будет легко, как разум сковал первобытный страх. Захотелось убежать и забиться в какую-нибудь щель, лишь бы быть подальше отсюда. Сам того не осознавая, я сделал несколько шагов назад.

Что это?! Почему так страшно? Ведь абсолютно ничего не изменилось, меня просто обуздал дикий страх. Хм, а мой ли это страх? На внутреннее чутье не похоже, сам я не увидел ничего достойного испуга. Выходит, это заклинание. И я даже знаю, кто его применил. Только от этого ненамного легче. Оно все равно действует.

Несмотря на то, что я могу мыслить здраво, спина уже упёрлась в стену, и ноги продолжают скрести по полу. Последний раз, когда я так боялся, то сам себя напугал. Не повернуть ли мне подобное, и сейчас, только в свою пользу?

Осмотревшись, я осознал, что бежать некуда. Вокруг одни стены! А оттуда откуда я пришел уже раздаются отзвуки шагов. Она зовет на помощь?

Если не заткнуть эту ящерицу она позовет ещё! Я помню, насколько они сильные. Особенно когда их много. Я точно не справлюсь. Нужно что-то делать. Убежать не получится, меня встретят те, кто со всех лап бежит на помощь этой ящерице. Нужно… Нужно убить ее пока она не позвала ещё. Да, надо убить ее как можно скорее, иначе я умру. Я не хочу умирать!

Когда закончил, и снова посмотрел на Мать, все предстало передо мной в ином свете. Я видел цель, все же остальное было размыто и не существенно. Цель надо устранить, если я хочу жить. И чем быстрее, тем лучше. Почувствовав, как все тело изнутри переполняет невиданная раньше сила, я бросился на врага.

Ощущения были странными. Тело было легким, и послушным, а мир вокруг словно замедлился. С каждым ударом когти вонзались в тело ящерицы и не встречая должного сопротивления разрывали податливую плоть. И чем сильнее на меня давил страх, тем больший прилив сил я получал. Каждая волна испуга делала мои удары сильнее и быстрее. Я примечал каждую каплю крови сорвавшуюся с моих текко-каги или сочащуюся из раны. Когда все закончилось я был весь залит алым, а на боку матери рыпохвистов образовалось приличного размера дыра, из которой вываливались внутренние органы и остатки непереваренной пищи.

Сердце колотилось так, словно вот сломает мне ребра, руки дрожали, а все вокруг только начало возвращаться к нормальной скорости. Чем больше времени проходило, тем сильнее меня одолевала слабость. В голове начало шуметь, а в груди покалывать. Нужно выбираться отсюда, пока и вправду никто не пришел, не факт, что мы расправились со всем семейством.

Пересилив желание присесть отдохнуть, я все же побрел к выходу, попутно вытирая прошедшую из носа кровь. К моменту, когда выбрался на поверхность, стоять без дополнительной опоры не получалось.

— Нас отпустили? Ой, а почему у тебя глаза такие красные? — раздались заинтересованные мысли Годи.

— Да, мы можем идти. Только я очень сильно устал и буквально валюсь с ног. Немного вздремнуть было бы сейчас самое то.

— Пошли, покажу свое любимое место! Тут не далеко. — обрадовался Годя.

Идти и, вправду, пришлось недолго. Все время дороги я боролся с пронизывающей все тело слабостью и опирался на бок рыпохвисята, а как только Годя сказал, что мы пришли, то сразу провалился в сон.

Глава 16. Урок четвертый

Когда очнулся, то обнаружил себя уже не в лесу, а в окружении сплошного камня, через щель в котором пробивался солнечный зайчик. Неожиданно словно почувствовав, что я пробудился, одна из стен разошлась, дав свету пробиться внутрь и неприятно резануть по глазам.

Что произошло? Где я на этот раз и куда пропал Годя? Поняв, что ответы сами себя не найдут, пришлось подняться и отправиться к выходу.

Свет оказался не солнечным, а создаваемый довольно яркими светильниками, закрепленными под потолком. Помещение представляло собой длинный коридор, уходящий вдаль настолько, что разглядеть его окончание было невозможно. Осознав, что делать в моей ситуации нечего, я отправился вперёд.

Сколько бы я не шел по коридору тот не кончался. Да даже минимального прогресса видно не было. Заподозрив неладное, я нанёс пару меток на стену и побрёл дальше. Больше следы от когтей мне не встретились…

Спустя ещё несколько часов, когда пришлось сделать привал из-за голода, я наконец задумался над своей ситуацией. Питающих склянок у меня ещё четыре. Конца тоннелю я не вижу. Неизвестно, что ждёт меня дальше.

Не самая