Я знал все, что в нем происходит, и мог исказить, что угодно по своему желанию. Получилось даже найти мелкого. Вместо попытки найти меня и попробовать защитить якорь, он бесцельно бродил по знакомому болоту, периодически подходя к только ему известным местам. Немного подумав, я переместился к нему.

— Я умер? — с ходу огорошил меня вопросом мелкий.

— Ещё нет.

— Тогда, где я? Это ты сделал? Ты тоже бывал у меня дома?

— Нет, я никогда не был в том месте, которое ты назвал домом. А то, что ты видишь, создал твой собственный разум. Ты никогда не был тут?

— Был, то есть, нет, то есть… не тут. В другом очень похожем месте. Раньше мы звали его домом. Тут все очень похоже, но нет других животных, и есть явления, никогда не случающиеся одновременно. Вон, видишь те маленькие белые цветы, они никогда не цветут одновременно с теми синими, всегда хотел увидеть их цветение вместе. Я так рад.

— Почему?

— Потому что смог перед смертью увидеть дом. Я так скучал…

— Ты так уверен, что умрёшь?

— Да, яйцо у тебя в руках, оно мое. Свою скорлупу я узнаю где угодно. И для меня не секрет, что если скорлупу разбить раньше времени, то это принесет смерть тому, кто внутри.

— И ты думаешь, что умрёшь, даже несмотря что находишься снаружи?

— Будь я “снаружи” то скорлупа не была бы цела, не так ли? Значит я все ещё там… маленький и беззащитный. Впрочем, как и всегда, — на несколько минут ящерка замолчала, погрузившись в свои мысли, чтобы вынырнуть из них и ошарашить меня новым вопросом, — Сделаешь мне одолжение?

— Какое? — рефлекторно спросил я, опешив от такого поворота.

— Позаботиться о Годе.

— О ком?

— Годя, это тот большой рыпохвист, на котором я перемещаюсь. Он лишен всех чувств, и сам ничего не сможет сделать, если на него нападут.

— А ты не хочешь отправится со мной и сам присмотреть за своим товарищем?

— Хех, я бы согласился, но именно поэтому Мать и заставила меня заключить с ней договор. Она сохранила жизнь Годе, но теперь у меня нет своей воли. Как решит Мать, так и будет… Так что прошу, позаботься о Годе. Передай ему “омортеми”, и он тебе поверит, это наше секретное слово, — сказав это, маленький рыпохвист закрыл глаза и замер.

— Как тебя зовут? — решил все-таки спросить я.

— Мириота, — прошептали мне в ответ.

Поняв, что пора, я как и в прошлый раз начал разрушать мир подсознания, стараясь сохранить яйцо в своих руках невредимым.

Глава 15. Урок третий

Когда я вернулся в реальный мир, то по-прежнему стоял на спине здоровяка, а под ногами распласталось обмякшее тело Мириота. Не самая лучшая ситуации, особенно если учесть, что сюда в любой момент могут прийти остальные члены стаи.

Не придумав ничего лучше, я, сам не знаю зачем, коснулся макушки зверя и направил мысль:

— Привет.

— Я не должен отвечать, Мириота мне не разрешает, — послышался детский голосок из прочтённых мыслей.

— Омортеми. К сожалению, Мириота ушел.

— Куда? Когда он вернётся?

— Не знаю, но он попросил присмотреть за тобой, до своего возвращения, и заодно взять с собой на прогулку.

— Ууу, я буду по нему скучать. Поскорее бы он вернулся. А как тебя зовут? А куда мы пойдем?

— Мое имя Беал. И ты не против немного попутешествовать?

— Да-да-да! Я люблю путешествовать! Только мы с Мириотой исходили весь этот лес, тут больше негде путешествовать.

— Не волнуйся, мы отправимся в другое место, только для этого нужно сначала покинуть лес. Ты знаешь, как отсюда выбраться?

— Нет… Мы пробовали, но у нас ничего не вышло.

— Ладно, что-нибудь придумаем. Пошли?

— Эмм, я так не могу. Мириота всегда мне показывал, куда идти. По-другому я не умею.

Я чуть не ударил себя по лбу. Точно маленький рыпохвист говорил же об этом…

— Хорошо, сейчас, что-нибудь придумаю, — успокоил я Годю, судорожно ища выход из сложившейся ситуации.

Решение оказалось простым, но действенным. Я использовал на него обман, но вместо искажения, я передавал ему все что он мог бы видеть, слышать и ощущать.

— Ой, все как-то по-другому.

— Извини, я сейчас могу только так.

— Нет, все в порядке, просто все несколько иначе, и мне нужно будет какое-то время, чтобы привыкнуть. Куда направимся?

— Для начала ответь, какие у тебя отношения с сородичами. Ну, другими ящерами, с которыми вы жили.

— Я их не люблю. Они меня обижают. Мне кажется, им не нравится, что Мириота главнее их и командует всеми. Они все время нарушают его приказы, и пытаюсь выставить перед Матерью в плохом свете.

— А где сейчас это ваша Мать? Думаю, стоит сходить и спросить не против ли она, что ты уйдешь со мной.

— Ей это очень не понравится. Не стоить к ней идти. Давай сбежим так!

— Если бы все было так просто… Слушай, а давай поквитаемся с твоими обидчиками? Оно скоро должны будут прийти.

— Мириота, мне запрещал их обижать.

— А мы ему не расскажем. Ведь сейчас ты со мной, а я сам хочу проучить этих негодяев.

— Тогда давай! — сразу же повеселел Годя.

Мы сели в засаду. Не знаю, зачем я согласился выполнить просьбу Мириота, но иначе в тот момент я просто не мог. Что-то внутри просто не позволило поступить иначе. Как итог, сейчас сижу в кустах, рядом с огромной тушей, в нетерпении подергивающей хвостом.

Годя, был весь на взводе. Ни о какой скрытности не могло идти и речи, когда у тебя под боком все время ёрзает рыпохвист два метра в холке. С другой стороны, в данной ситуации это хорошее прикрытие для меня. Если они увидят, что Годя не сражается, то скорее всего ослабят бдительность.

Дальше останется только наложить обман и наваждение. Правда я не уверен, что мы справимся, если их будет больше трёх. Один восстанавливающий заряд кольца я уже потратил. Может, ещё успеем отступить и придумать что-то другое?

Поздно…

Прямо на моих глазах, не издавая ни единого звука, на поляну вползли два рыпохвиста. У этих не было гребеня, а расцветка была максимально похожа на окружающий пейзаж. Если бы они лежали неподвижно, то я вряд ли бы их заметил.

Вслед за этой парочкой, с небольшим отставанием, аккуратно шли ящеры покрупнее, уже с гребнем, но расцветка была очень похожа на первых, хоть и не такая искусная.

И только когда вся группа отказалась на поляне и осмотревшись тихонько рыкнула, из зарослей,