пиратов нет, взломать и не пустить их на корабль, да, надо было сразу так и делать! - но тут раздался топот ног, возгласы, крики и в медпункт ввалились сразу трое пиратов во главе с Хваском.

— Валите нахер, любовнички! - заорал он сердито. - У нас тут ценная добыча умирает!

Только теперь Лошадкин увидел, что пираты притащили с собой антигравитационные носилки, в которых лежала бездыханная принцесса.

Глава 18

Секунду или две спустя Михаил понял, что не принцесса, просто девушка, даже не человек, а какой-то иной расы, схожей с людьми. Понял, но отделаться от первого впечатления все равно не смог, невероятной белизны и гладкости кожа, длинные, вытянутые пальцы, широкие, шире, чем у людей, глаза, все это придавало ей какой-то буквально неземной и царственный вид.

— Дитранка?! - подпрыгнула Дрея, и фиолетовые груди ее выскочили из расстегнутого комбинезона, словно стайка надувных шариков.

Михаил же вдруг решился, ткнул в себя одним цилиндром, а второй впечатал в принесенную дитранку. Дитран? Разве они не относились к сильным расам?

— С ума сошли? - прошипела Дрея, надвигаясь на Хваска.

— Нормально! - раздался веселый рокот Нессайи. - Соберем коллекцию сильных! Дитранок я еще не имел!

— Капитан! - взревел Хваск.

— Эй, всем достанется, - небрежно отмахнулся Нессайя. - Если прямо сейчас не сдохнет!

— А если сдохнет? Землянин ей уже вколол реактива!

— Тогда его поимеем вместо дитранки! - захохотал Нессайя, но секунду спустя оборвал сам себя. - Никаких сдохнет, лечите ее! Она слишком ценная добыча!

Михаил невольно сдвинулся на шаг влево, словно собираясь защищать неизвестную ему дитранку своим телом.

— Уже сняли ошейник? - зыркнул в его сторону Нессайя. - Молодцы, но немного рано!

— Чеданго опять нассал себе под хвост, - наябедничала Дрея.

"Реактив" действовал, как на Михаила, и так и на дитранку. Он ощутил прилив сил, словно внутри потек жидкий огонь, нет, словно он стал батареей отопления, включенной перед зимой. Тепло, но не кипяток и не огонь, и готовность действовать, греть, сражаться. Дитранка задышала ровнее, но все равно, манопа указывала, что ей нужна первая, а то и вторая с третью помощи.

— Больше уже не нассыт, - ответил Хваск. - Вылетел из корабля и получил.

Старший помощник совершил жест, больше всего напоминавший земное проведение пальцем по горлу. Михаилу на мгновение стало жаль Чеданго, пусть и пират, но все же помог, влепил пластырь, не стал орать про ошейник и расследовать историю с роботами, потащил оказывать первую помощь. Михаил уже решительно сдернул лоскут одежды с дитранки, занялся ее раной на груди. Та открыла глаза, уставилась на него, не спеша закрываться и визжать.

Взирала, подобно принцессе, и Михаилу нравился ее взгляд.

— Да, все уверял, что в последний раз, - презрительно сплюнул Нессайя, - не соврал, отрыжка бачкука! Ладно, срать ему в череп, все равно ошейник пришлось бы снять. Эй, Михаил, бросай ее и готовься! Пришло тебе время оправдать имя, кормежку и рогатую!

— Ее зовут Хлоя, - сообщил Михаил, продолжая заниматься раной дитранки.

— Мое имя - Дионара, - звучным голосом произнесла дитранка.

Чисто, без акцента, хотя да, мгновение спустя сообразил Михаил, какой еще акцент в том, что было основано на ее родном языке? В качестве "галактика" использовалось нечто вроде пиджин-инглиша, причем в этом секторе с основой на языке Дитрана. В секторе Аупо использовался бы их язык и Михаил, когда услышал о том, первым делом подумал о пиджин-земном.

К тому же у Дионары наверняка имелась своя манопа.

— Кто ты? - послал он ей сигнал и не получил ответ.

Дионара продолжала рассматривать его изумленно, словно не ожидала увидеть здесь человека. Она приподнялась и опиралась на один локоть, словно не была ранена и вообще, находилась у себя дома. Длинное и стройное тело, но без излишней худобы, белоснежное, но в то же время мускулистое, ей, пожалуй, не хватало только короны на голове.

Но Нессайя!

Что это было, дерзость или глупость? Мол, раз схватил Лошадкина, так можно задирать лапку на сильных? Или это была просто глупость, жадность, желание набить живот прямо сейчас, не думая о завтра? Но как же тогда этот налет на Дургар-пять? Пока они тут болтали и ругались, там гибли другие пираты и они-то точно не простили бы Нессайе подобного! Или он пошел путем, которым хотел сходить Михаил и успел сдать всех первым, но зачем?

Да нет, не могло такого быть, ведь "Стрелу" сбили!

— Да срать, как тебя зовут, хоть Белигундой! - рявкнул Нессайя.

Позднее Михаил осторожно поинтересовался и оказалось, что у народа Нессайи так звали богиню удачи и счастья.

— Ты - ценная добыча, но не ценнее того, за чем мы сюда прилетели!

— Не может быть!

— Может, дитранка, может!

— Меня зовут Дионара!

— Какие знакомые нотки, но на имя ты еще не насосала! Дрея! Отвечаешь за нее! Михаил!

Прямо в лицо Лошадкину смотрело дуло, настоящее жерло, огромное, как туннель метро.

— Вперед! - рявкнул Нессайя.

— Ей нужна помощь, - не сдвинулся с места Михаил.

— Ее окажут! Ну!

Нессайя опустил оружие, нацелил его в колени Лошадкину.

— Я сделаю, что смогу, - процедил сквозь зубы Михаил, - но ей помогут и потом не тронут и пальцем!

Уж явно ценность дитранки заключалась не в теле и сексе с ним. В такое мог бы поверить прежний Михаил, но не нынешний, посмотревший на изобилие всяких роботов и приспособлений. Все эти расширители сознания и межвидовой секс смотрелись забавно, но в конечном итоге сводились к надувательству тела. Или нет. Лошадкин вдруг припомнил свои чувства к Алатее - ведь он знал, что она не человек и все же!

— А ты мне нравишься, Михаил, наглый, как дюжина пьяных наемников! - вдруг заявил Нессайя. - Дрея, поможешь ей всем, что у нас есть!

— Помогу, - оскалилась та.

— И будь готова взлететь в любую секунду!

— Не учи жанга летать, капитан, - пригнула голову Дрея, словно собиралась броситься.

Мгновение спустя Михаил вылетел из корабля, рухнул на поверхность, но не разбился, так как гравитация тут была крайне незначительной. Он еще попробовал дотянуться до корабля, вбросить пару закладок напоследок, но ничего не вышло, все словно отрезало.

— Быстрей! - сердито бросил Нессайя, взмахивая оружием.

Сами-то никуда не торопились, подумал Лошадкин, вдруг