— То, на что не стоит смотреть.

Аня вырвала руку и подбежала к окружающим поляну кустам…

Кот был крупным и очень лохматым. Домашним. Зря он сбежал в парк. Теперь его шерсть была заляпана его же внутренностями, а голова неестественно вывернута назад.

Аню рвало недолго. Да и колодец был недалеко. Холодная вода помогла девушке прийти в себя. На языке крутился один вопрос: почему? Почему здесь происходит все это?

— Почему???

— Его нельзя было спасти, — сказал Чер. Аня посмотрела на него более осмысленным взглядом. Плащ его был в крови. А у кота свернута шея. Зверь мог выпотрошить, но не свернуть голову.

Они ведь шли к коню отсюда, да? По следам, так сказать. И крови ни на ком не было, кроме Чера.

Девушка попятилась. На спутника она смотрела широко распахнутыми глазами, в которых стояли слезы. Парень отвел взгляд, стал к ней боком.

— Есть вещи пострашнее смерти, — повторил он, не смотря ей в глаза. Тонкие пальцы сжали ткань плаща. Аня увидела в этом судорожном движении насмешку. Она почти поверила в его человечность. Странную, кособокую, но все же — человечность.

Разочарование наверно самая коварная вещь на свете. Стоит только составить о человеке хорошее мнение, записать его чуть ли не в друзья, а потом бах один поступок и все рушится. И самое обидное, что больно от этого в первую очередь тебе самому. Обманывался ты сам, сам строил иллюзии, самостоятельно затачивая нож, который тебе всадят в спину…

Она ничего ему не сказала. Ей не хватило слов. Просто развернулась и пошла к Корпусу одна, размазывая по щекам редкие крупные слезы. Наверно не только это место проклято, но и люди, поселившиеся здесь. Может, это тоже болезнь? А Бесчувственность, черствость, жестокость — ее симптомы? И все они здесь больные: и воспитанники, и наставники, и слуги. И она тоже.

Чер за ней не пошел. Только сказал тихо, словно в оправдание:

— Иногда смерть — это спасение.

Аня усмехнулась. Она не будет в это верить! Нет, она спасение будет искать в другом. И найдет! Обязательно! Как отец. Он всегда находит выход, из любой ситуации! А она — его дочь, в ней его кровь. Она сможет вернуться! Надо только приложить побольше усилий. И запастись ножом.

Корпус был тих и мрачен. Девушка постучала в дверь музыкального класса, но там никого не оказалось. В кабинете географии тоже было пусто. Она открыла следующую дверь.

Он сидел за первым столом и внимательно разглядывал лежащую перед ним книгу. Седые волосы спускались волнами до плеч, простая рубашка была расшнурована на груди, плечи почему-то были укрыты женской шалью. У правого виска мерцал тонкий шрам, нос с такого ракурса казался длинным и чуть крючковатым, и все лицо представляло собой узор из морщин. Не поднимая полупрозрачной головы, мужчина поманил Аню пальцем, требуя, чтобы она подошла ближе…

Она никогда так не бегала. Дорога до жилого флигеля теперь казалась ей бесконечно долгой, а входные двери — слишком тяжелыми. Однако Анна с такой силой ударила по ним, что они стукнулись об стены, словно картонные, и с невероятным грохотом захлопнулись у нее за спиной.

Расположившаяся по традиции на полу прихожей компания посмотрела на нее осуждающе и вернулась к игре. Только Перьева отошла от окна и спросила:

— Ты где была? Наставники сразу после обеда привели нас сюда, сказали пока не выходить из флигеля. Вроде как дикий зверь забежал на территорию пансионата и успел уже кого-то погрызть.

Да, обед. Она ушла в самом начале трапезы. Хотела подкормить Федю. Если он наконец найдется.

— Я не знала, — Аня отошла к лестнице и уселась на третью ступеньку, прислонившись спиной к стене. Наверняка половина пансионерок сидели по своим комнатам, но в одиночестве подниматься на этаж Ане не хотелось. Говорят, Пожиратель нападает только, когда человек один… Но почему тогда он не убил ее пять минут назад? Ведь в корпусе никого не было? Не успел? Или ему нужно нечто другое? Тогда что?

Некоторое время на нее косились, словно подозревали в чем-то, а потом разговор вернулся в прежнее русло. Тирхей с Матвеем спорили о значении неизвестной Ане битвы, вырывая друг у друга из рук потрепанную книжонку и поочередно апеллируя к выдержкам из нее, Ева опять рисовала, устроившись на этот раз у окна, Перо следила за процессом. Воспитанники из других групп с Фомой и Верой играли в "колдуна". Из-за двери, ведущей к спальням юношей, пахло спиртным и горелым.

Через какое-то время на улице начался дождь. Сразу потемнело. В прихожей тут же появились три больших подсвечника и кулек с конфетами. То ли кто-то не дождался ужина, то ли на него уже не рассчитывали.

Еще через час вернулись наставники. Бран, насквозь мокрый не то от пота, не то от дождя, тяжело дыша, сообщил, что последствия халатности охраны (тут есть охрана???) устранены и на ужин все могут спуститься в обычном режиме. Вскоре действительно прозвенел колокол, и воспитанники нестройными рядами потянулись в столовую.

Ни Чера, ни Упыря Анна в этот день больше не видела. Федя тоже к ней не вышел. Вечер, проведенный за очередной заумной исторической книгой, был чрезвычайно долог и скучен.

Глава 15

До смерти мамы Ане никогда не снились кошмары. Да и потом, когда она стала спать с Алисой, тоже. А вот в пансионате "Уютный дом" страшные сны стали неотъемлемой частью Аниного существования. Слишком много плохих событий, слишком много картин, потрясающих юное воображение безграничной жестокостью. Не в силах все переварить днем, она в полной мере ощущала ужас пережитого ночью. Казалось, она как герои старых лакорийских сказок попала на изнанку мира, где нет ни света, ни доброты, ни надежды.

Просыпаться раньше Алины стало привычным. Аня долго смотрела в окно на серый утренний мир. Прошла какая-то парочка, немой дед погнал телегу с емкостями к колодцу, пробежала… собака? Аня в мгновение ока оделась и спустилась вниз. Она совершенно забыла о проникнувшем из леса звере. И о том, что это мог быть не ее пес или совсем не пес тоже не подумала. Кинула взгляд на валявшийся у бочки плащ Упыря (ему кто-то особым образом его расшил), но самого юношу не увидела в прихожей, и, облегченно выдохнув, вышла на улицу.

Воздух пах по-осеннему. Несмотря на сырость, звериных следов в приделах видимости Анна не обнаружила и пошла в произвольном направлении. Ноги ее привели на