потом избавиться от девчонки, чтобы не травила душу. Что угодно логичнее, чем оставлять ее в соседних покоях и продолжать отношения, как будто ничего не изменилось!

Изменилось, конечно. Стася доверилась. И это не просто льстит. Это окрыляет. Потому что так искренне ему не верила ни одна женщина. Не вверяла свою жизнь в его руки. А ведь жизнь Стаси в руках Эроана. Это пьянит, лишает рассудка. И что уж таить, только сильнее заводит.

— Ты же понимаешь, что от нее нужно избавиться. Понимаю, ты хочешь поступить благородно. Не допрашивать, не пытать, не использовать. Но оставлять подле себя девчонку нельзя. Орден не успокоится. Пока она рядом — ты, твои тайны и безопасность всей империи под угрозой. И…

— Даррэн, не лезь, — жестко оборвал Эроан.

Он прекрасно все это понимал. Но любая проблема — это задача, которую необходимо решить.

Вот еще один момент, который пришлось скрыть, не показать Стасе. С метками все гораздо сложнее. Орденцы могут не только отслеживать при помощи меток. Не только связываться ментально. Но и воздействовать! Подавлять волю, подчинять себе, управлять.

Они с Даррэном постарались, чтобы заблокировать эту возможность. Но… Эроан рад, что Стася не узнала, какой опасности могла бы подвергнуться.

Что ж. С меткой тоже нужно разобраться.

— Пленник жив?

— Жив. Пока еще. Но долго не протянет. Полагаю, из него больше ничего не вытянуть.

— Но пользу он еще принесет, — Эроан недобро усмехнулся. — Потренируемся снимать метки на нем.

— Ты ведь знаешь: только мы попытаемся снять метку — орденец умрет. Эта дрянь их убивает, как только возникает угроза снятия.

Эроан стиснул зубы. При мысли, что Стася ходила к магам и пыталась снять метку… сделалось тревожно. Хорошо, что эти орденские метки так глубоко запрятаны между энергетическими слоями, что не каждый маг может ее рассмотреть. Он, Даррэн, еще несколько магов — вот и все, кто может эти метки видеть. Не говоря уже о снятии. Но все равно неприятно горчит от мысли, что Стася собой так рисковала, не подозревая о возможных последствиях.

— Мы постараемся делать все аккуратно и безболезненно, — предупредил Эроан.

Увы, безболезненно не получилось. Пленник кричал. Так жутко, что закладывало уши. Метка убивает. И в этот раз что–то пошло совсем не так: подчиненным Даррэна придется хорошенько прибраться, чтобы уничтожить следы… все, что осталось от служителя ордена.

Эроан выходил из темницы мрачный и задумчивый. Сложнейшая задача! Сколько еще придется провести экспериментов, прежде чем они научатся снимать метки? Хотя бы снимать, не говоря уже о безболезненных методах. Снимать так, чтобы метка не убивала носителя.

И если они будут проводить все эти эксперименты на каждом орденце, который окажется в их руках… то насколько Эроан сам отличается от них? А впрочем, об этом лучше не думать. Благополучие империи не всегда строилось на договоренностях. Крови тоже было пролито немало. Разница лишь в целях и… в стороне, за которую борешься.

— Думаю, в следующий раз можно будет попробовать… — начал Даррэн, однако вдруг замолчал. Эроан обернулся. Заметил, как маг побледнел, всматриваясь в возникшее перед ним облачко тьмы — доклад кого–то из подчиненных. — Жертвоприношение. Еще одно.

Они не стали медлить. Прибыли на место сразу, переместившись при помощи тьмы. Однако хорошо обученные маги уже поработали.

От целой деревни осталось лишь пепелище. Кое–где еще догорали дома, но их быстро тушили маги воды. Пахло смертью и ужасом. Эроан вдохнул, прислушиваясь к ощущениям. Кровь. Запекшаяся, сожженная кровь, но ее так много! На земле, на пяти алтарях, разбросанных по деревне. На стенах домов и внутри самих домов. Кое–где лежат убитые, отбивавшиеся так рьяно, что их не получилось использовать в ритуале. Но большая часть жителей… да, на алтарях. То, что от них осталось после зверств, учиненных орденом.

— Мы поймали троих, — Глэрт, подчиненный Даррэна, указал рукой на связанных орденцев.

Двое мужчин и женщина. Лежат без сознания, пришибленные магией тьмы.

Тьма… ее здесь слишком много. Клубится в ногах, затекает в легкие с воздухом. Тьма и кровь. Только на местах жертвоприношений Эроан чувствует такое родство двух сил: тьмы и крови. Возможно, у них даже больше общего, чем все привыкли думать. Возможно, кровь — и есть дорога к Первозданной Тьме, которую так упорно пытаются вернуть в Сагдаран служители ордена?

— Мы осмотрим место происшествия подробнее. А вы пока присмотрите за орденцами и за порядком, — скомандовал Даррэн.

Им с императором приходится делать это самим — раз за разом осматривать места жертвоприношений. Изучать алтари и древние надписи. Конечно, всем этим потом займутся профессора и специализирующиеся на ритуалах маги, но Эроан и Даррэн привыкли брать на себя ответственность. Это произошло — и они должны сделать все, что смогут. Возможно, именно Эроан, чувствительный к крови, заметит что–то, чего не заметят все остальные? Или Даррэн с его зоркими глазами и интуицией?

Орденцы не пощадили никого. Впрочем, как всегда. Ни женщин, ни детей — все оказались на алтарях. Несколько мужских трупов нашлись в домах и на улочках деревни, однако все остальные жители — на алтарях. Вся кожа изрезана ритуальными символами. Их сложно разобрать из–за обилия крови, но Эроан прекрасно все чувствует — кровь повторяет узоры и как будто с ним говорит, нашептывает, что здесь произошло. Делится ужасом, болью, слезами и криками. Люди должны были чувствовать все, что с ними делают — насколько их хватало. Так считали служители ордена: чем страшнее, чем ужаснее — тем больше шансов, что Первозданная Тьма все–таки придет.

— Первозданной Тьмы здесь нет, — Даррэн качнул головой.

— Знаю, — обронил император.

Обернулся к орденцам, сжимая кулаки и наполняясь ненавистью.

— По крайней мере… у нас есть материал для экспериментов. И если твоя служба хорошенько поработает, возможно, станет чуть больше материала.

— Я уже отдал распоряжения. Они нашли пару следов и сейчас проверяют.

— Прекрасно. Тогда этих — в темницу.

Ненависть наполняла Эроана. Его магия несет смерть, но настоящую смерть несут орденцы в своем бесконечном стремлении к власти. Он ни за что не отдаст им Стасю. Сделает все, чтобы защитить эту хрупкую, доверившуюся ему девушку. Он защитит Стасю и защитит империю от грязных дел, рук и душ орденцев.

Стася не должна стать их частью. Стася не должна все это увидеть и уж точно не должна так же, как эта женщина, приносить в жертву ни в чем не повинных людей. Пора покончить с