«Нет», — отказалась я, ужимая все свои опасения до одного слова.

«Там нет ничего опасного», — старательно принялся убеждать меня Воу. «Я могу войти вместе с тобой. Или, хочешь, пригласим сюда кого-то из гостей, чтобы они вошли с тобой, если тебе страшно».

Я, аж, духом воспряла от его предложения. Пригласить! Только мою просьбу он не успел выслушать, сразу зарубив основную идею на корню.

«Любого гостя, кроме Кижума».

«Почему?» — обижено спросила я.

От такого отказа у меня прямо всё опустилось. Я же хочу его увидеть, зараза ты лохматая!

«Потому что сейчас ты настолько растеряна, что можешь наделать глупостей».

«Это каких?» — подозрительно спросила.

Подражая следователям в фильмах, я сузила глаза для усиления эффекта. Нет у меня лампочки, так, может, хоть это сработает, и этот фраер расколется, что не так между нами с Кижумом.

«Например, дать согласие на его опеку над собой», — помотав головой из стороны в сторону, будто размышляя, всё-таки выдал форкош.

Вот тебе здрасти. Этот вопрос опеки меня уже начал доставать.

«Что за опека?! Я замуж хочу, а не удочерения!».

Воу подвис, по-другому его ошалелый вид никак не назовёшь. Он долго осмысливал мои слова, а когда я уже собралась разъяснить, то он, наконец, решился ответить:

«Прости, но, кажется, у нас есть различия в этих терминах. Кижум не собирается тебе присваивать статус своего ребёнка, он хочет стать твоей опорой: предложить свой дом и статус для единения и последующего рождения общих детей».

«Ну, так ведь это и есть замужество. Причём тут опека?» — совсем запутавшись, возмутилась я.

«Я — понял! То, что ты имеешь ввиду, есть у нас тоже, у форкошей. Мы объединяемся в пары — самец и самка, чтобы образовать семью и завести детей. Почти всё то же самое и у людей, только они называют это опекой, потому что там отдаётся больше внимание мужчине, который становится в этой паре опекуном, который своим решением определяет их общее будущее».

Чего? Почему-то у меня чёткое ощущение, что я слышу не то, что мне говорят, или это он объяснять не умеет. Разницы вообще не вижу. Пара — замужество — опека — суть ведь одна, они вместе, и будут рожать детей. Даже про матриархат не заикнулся, так чего выкобениваться с терминами?

«А ещё раз, можно?» — затолкав подальше свои эмоции, попросила я Воу.

Ну… вдруг, со второго раза я втыкну лучше. Форкош повторил, причём, кажется, помедленнее и с приправой из картинок собственной жизни. Слаба Богу, что зачатия Рау он не коснулся, сразу показал нескольких волчат: здоровенные, милые, а один даже в пятнышко. Волчонок в «яблоках». Но это, пожалуй, было единственное, что я уразумела, поэтому решила прибегнуть к своему проверенному методу — бомбардировке вопросами.

«Вообще, не понимаю разницы между образованием пары у форкошей и опекой у людей. Что такого плохого в том, что мужик берёт всё ответственность на себя? Если только для самого мужика».

«Я не знаю, плохо это для тебя или хорошо. У нас, форкошей, принято в паре делить трудности на двоих. Мы сами воспитываем своих детей, а не отдаем их на воспитание в учреждения и на попечение отцов. Наше государство не устраиваем над мужьями домашние суды за использование оружия женщиной, находящейся под опекой. Наше государство не разрывает пары насильно ни за проступки, ни по желанию, никак. Наша любовь и верность друг другу не исчезают. У нас не бывает многомужества, как и многожёнства, независимо от статуса и уровня достатка. И какое бы важное положение не занимал в обществе форкош, все вопросы решаются на семейном совете. Мы живём парами, мы не считаем кого-то главней, кого-то обязанным, просто у каждого свои функции, но не положение. А что приемлемо и неприемлемо для тебя, можешь сказать только ты сама, потому что нам об этом неизвестно».

Как-то это всё звучит не очень. Ведь всё, что перечислил Воу, означает, что в обществе Кижума всё как раз наоборот.

Хочу ли я спрятаться за ним? Хочу ли я, чтобы он всегда и всё решал за меня? Хочу ли я жить, осознавая, что если что-то пойдёт не так, или я оплошаю, нас насильно могут разлучить? Уж, второй его женой я точно не хочу быть, независимо от того, может он себе это позволить или нет. И, уж, тем более, мне хочется, чтобы он спрашивал, чего же я хочу. Дела политические меня не интересуют, но как назвать ребёнка — я хочу, чтобы мы выбрали вместе. И воспитывать своих детей я тоже хочу вместе с ним, как воспитывали и растили меня мои бабушка и отец.

Почему это всё теперь выглядит так странно?

Кажется, я совсем ничего не понимаю. И на головную боль теперь не сошлёшься, потому что мигрень куда-то задевалась.

И что я должна сказать? Я не знаю. И предложение я пока не получила даже. Правда, теперь как-то уже и не знаю… А Воу вообще может врать? Может же? Пожалуйста… И про Землю тоже. Я вообще никому уже не хочу верить.

Ясно только, что с Кижумом мне видеться нельзя. Да и с остальными тоже мне не помощники, раз они здесь больше не появляются, а их планируется только позвать, в случае чего.

И что же всё это значит? Что теперь будет со мной?

«Воу, а что со мной теперь будет?».

Чёрт, меня, аж, потряхивает от страха. Только бы не чего-то совсем ужасное. Пожалуйста!..

«Ничего», — вроде как удивившись моему вопросу, ответил форкош, но мне это показалось ещё подозрительнее, тогда ему пришлось продолжить: «Ты здорова, к нашему миру адаптирована, и никакой физической угрозы тебе тоже не стоит опасаться среди форкошей».

«И что? Я теперь должна буду стать парой какому-то знатному форкошу?» — с замиранием сердца предположила я.

«Фу! Что за нелепая мысль?! Смешение видов? В твоё время такие извращения были нормой?» — ужаснулся Воу, отодвигаясь от меня, будто бы я могла на него наброситься.

Ах, ты блохастый критикан! Да как ты смеешь обвинять меня в таких извращениях?! Я же предположила только. И вообще, это вы как раз странные, у вас богиня — человек, в то время, как вы сами четвероноги и шерстисты. Хотя, если вспомнить Египет и всякие там племена… Ладно, я ничего в этом не понимаю. Пускай, так будет.

«Нет, конечно», — заявила я, стараясь не вспоминать всякие порно-извращения, о которых слышала и видела в интернете.

Немного. Совсем чуть-чуть. Одним глазком. Я после этого была в шоке. А Воу всякие там непотребства с собачками тем более не понравятся. Да и я буду выглядеть не очень, если расскажу о таком, так что помолчу и попартизаню. Я чиста и бела, как первый снег. Я ж богиня, надо соответствовать.

Боже, это в голове даже не укладывается!.. Нет, не думать. Думать надо о другом, о себе…

«А что тогда на счёт моего будущего? Что вы со мной намерены делать?».

Так, давай уже, признавайся, а то мне всё ещё как-то не по себе. Или это я что-то путаю?..