— Сэр, есть, сэр!

Побитые предыдущими зачистками мальчишки уже не дрожали от голоса своего предводителя, не горел огонь в их сердцах от боевых лозунгов, и не растягивалась улыбка от очередной победы. Единственное, что можно было разглядеть отчетливо — небольшое пятно седины, что пробивалось в их уставших глазах.

— Сержант Хеллер, выйти из строя! Как вы все знаете, — начал он под молодое «есть, сер!», — сержант заключил с этими двумя людьми довольно странную для военного времени сделку, по итогам которой два наёмника не только остались целы и невредимы, — Хантер тут же убрал руку от спины, переставая считать побитые или ушибленные ребра, — но и выполнили свою задачу, как подобает настоящему военному! — генерал сделал сильный акцент на предпоследнем слове, заставляя ребят краснеть. — Вы же подвели меня… Однако сделка есть сделка, по условиям которой, они, — вновь презренно обводя рукой Уилла и Джея прокричал военный, — могут забрать всё, что есть у этой группы военных — у вас. Выбирайте, псы войны.

Уильям поднял высоко голову и из-под полузакрытых глаз посмотрел сначала на командира, а потом на напарника — нервничают. Обрезанная перчатка медленно потянулась к вене — его пульс по-прежнему спокойный. Опустив голову на нормальный уровень, он холодно окинул шеренгу, наверняка мысленно разрывающую их в клочья то ли от благодарности, то ли от ненависти. Где-то в середине строя он с самого начала заметил то, что ему было нужно, но решил оставить первый ход Джеймсу. «Пока что всё идет по-плану».

— Ты же — часть команды? — спросил молодой наёмник у генерала — тот кивнул в ответ. — Переживаешь с ними все тяготы и невзгоды, так? — снова кивок. — Стало быть, ты и всё то, что у тебя есть, входит в часть сделки? — тот замер — какой-то момент он понял, что его пытаются поймать в его же паутине, но было уже поздно — кивок. — Тогда я решил: мне нужны твои сапоги.

Уильям «Из Джонсборо» Хантер с искренним удивлением перевёл взгляд на своего товарища. Слегка отдёрнув того за плечо, он попытался вразумить его бушующий ум, но, только посмотрев в глаза, понял: нет там больше ума — мужчина попался на свою же удочку. «Сапоги», — то слово вновь отчетливо рассекло тишину в помещении. Не отводя взгляда от своего соперника, рядовой с нашивками генерала начал медленно развязывать шнурки на тяжелой военной обуви пыльно-чёрного цвета. Говорят, что победить в поединке глазами — том, что идёт перед любой достойной дракой — значит завоевать себе половину победы. В тот момент между молодыми и живыми зрачками наёмника проходил поединок против старых лишь на первый взгляд глаз генерала — обмен энергией, силу которой можно было почувствовать прямо в воздухе.

С приятным скрипом начищенной кожи отдёрнулся хлястик первого ботинка. Старик медленно вытащил из него ногу и с большой опаской поставил её на усыпанный осколками пол. Он выровнялся. Встал в полный рост лишь ради того, чтобы вновь согнутся — сделка была ещё не выполнена. Напряжение витало в комнате, заполняло уши противным шипением и заставляло ладонь руки запотевать от давления, а реденький шёпот, что раздавался из-за спины генерала, лишь усугублял ситуацию — за ним по-прежнему стояли выстроенные в шеренгу солдаты. Ощущая своими шрамами звук того, как наконечник шнурка с противным стуком ударяется о паз в ботинке, Уильям Хантер в который раз задумался о том, сделал ли он всё правильно. С самого начала он понимал, что вояки не столь тупы, чтобы согласится на условия, заключенные Джеймсом, с холодной головой — люди с оружием редко держат невыгодное для них слово, так что их нужно было выбить из равновесия как и любого обычного человека. План был довольно прост как «на бумаге», так и в исполнении: довести прибывшего командира до определённого предела, и вынудить его согласится. Но в тот момент, когда мужчина стоял у пропасти перед расстрельной шеренгой, его напарник пытался довести до ручки палача, а тонкая стеклянная стена за их спинами превратилась в осколки, он, человек из Джонсборо, больше не считал, что всё идёт по-плану. Предел генерала был достигнут уже очень давно, а в те секунду он, казалось, вот-вот лопнет.

В Джеймса «Напарника человека из Джонсборо» Виттиму с треском стекла полетела пара ботинок. Он медленно наклонился, смотря прямо в чёрные зрачки своего врага и потянулся за парой сапог. «Не надо» — молчаливым жестом вновь отдёрнул его старший за плечо, но тот лишь слегка улыбнулся и поднял чёрную, рассечённую парой параллельных линий по диагонали, бровь. Взмах. Через секунду обувь уже была запрокинута за спину мужчина и летела прочь — вниз, сквозь выбитое окно, навстречу пропасти. Шли секунды. Пара кожаных изделий, связанная между собой шнурками, медленно, но верно падала, задевая каждый чёртов уступ, словно та же саранча, что делала это столь недавно.

Военный замахнулся для удара в тот момент, когда рука Джея уже была у его челюсти — молодой охотник был в разы быстрее, но не успел даже ничего сообразить, как Уильям схватил его за запястье, отдернув от противника и потянул за воротник куртки вверх так, что удар генерала, что до этого был направлен прямо в рёбра, пришелся в пресс. Тот согнулся в судороге, а старик уже было направил на него следующий удар, но Хантер встал между ними стеной, ловко схватив кулак военного в свою более молодую и крепкую хватку.

— Достаточно, — всё ещё держа напряженную руку, громко сказал тот. — Он получил своё.

Время замерло. Застывшие фигуры медленно и плавно выравнивали своё дыхание, пока сердцебиение каждого не утонуло где-то в глубине ушного канала.

— У меня — всё, — со смешком сказал мужчина, выпрямившись.

— Да… — едва слышно прошептал генерал. — Пожалуй, ты прав — всё… Чего ты хочешь? — искоса посмотрел он в глаза Уильяму.

— Это.

Два старика медленно подошли к рассасывающейся на ходу шеренге, в центре которой стоял мальчишка с перекинутой на плечо винтовкой. Он дрожал. Сильно. Пока битое стекло трещало под босыми ногами военного и, не взирая на все тщетные попытки ступать аккуратно, впивалось маленькими осколками в ступни, разрезая простые чёрные носки ровными линиями, парень стоял ровно, словно столб, и всеми силами пытался не терять своей воинской чести. Командир, за которым по полу тянулись небольшие струйки красной крови, кивнул, и рядовой снял с плеча оружие.

—