мне, похожий разговор у нас уже однажды был, — глядя ему в глаза, сказал я. — И мы тогда сошлись на том, что на этом корабле никто не лезет ни в чьё прошлое и не задаёт про него вопросы. Меня вполне устроит, если так оно и останется.

— Что ж, ладно, — капитан кивнул. — Ты прав, такой разговор действительно был, а я не из тех, кто нарушает или забывает свои же собственные слова… Но всё равно не могу не сказать, что, будь мы в другой ситуации, я бы всерьёз заподозрил в тебе агента Администрации.

— В другой? — я улыбнулся. — Это в какой же?

— В такой, в которой мой корабль и мой экипаж представлял бы для Администрации хоть какой-то интерес.

— Робот, танталка, двое бывших подданных Администрации, причём из высшего сословия, и ещё пара человек, о которых я пока что не знаю вообще ничего. Действительно, какой уж тут интерес!

— Вы собираетесь что-нибудь делать или только языками чесать⁈ — грубо прервала нас Пиявка, заправляющая в инъектор капсулу с очередным препаратом.

Капитан бросил на неё короткий взгляд, и скомандовал мне:

— Идём на мостик!

Магнус, который уже занял свой пост навигатора, был сильно удивлён тем, что нам пришлось изменить курс. Причём изменить его так, что, согласно загруженным в память корабля звёздным картам, конечная точка его оказалась просто висящей в пустоте.

Хотя, казалось бы, чему удивляться? Пару дней назад мы точно так же летели в голые координаты, не зная, что там нас ждёт и ждёт ли вообще хоть что-то. И вот опять…

Кайто по приказу командира активировал форсаж, и следующие несколько часов мы практически не разговаривали, придавленные несильной, но всё равно неприятной перегрузкой. Я даже умудрился немного подремать прямо на мостике, хотя обстановка к этому мало располагала.

— Есть засечка! — наконец заявил Магнус спустя восемь часов неотрывного вглядывания в свой дисплей. — Я вижу эту станцию!

— Отлично! — процедил капитан, который в кои-то веки подменял Кори за штурвалом. — Тогда давай широкополосное вещание на всех диапазонах. Транслируем сигнал о помощи. Жи, наружу.

— Да, капитан! — проскрипел робот, и отправился в шлюз.

Я проводил его взглядом и в голове возникла шальная мысль — хорошо, что на «Барракуде» два шлюза, а не один шлюз и один крошечный, размером с мышиную нору, аварийный люк, как на более мелких кораблях. Эта особенность конструкции нас уже не один раз выручала.

Капитан положил руку на рычаг тяги, готовый сбросить её при первых признаках появления устойчивого канала связи со станцией.

Мы приблизились уже настолько, что станцию можно было различить невооружённым взглядом — на фоне сияющих звёздочек она была единственным тусклым штрихом на черном бархате космической пустоты.

— Что-то они не отвечают… — обеспокоенно произнёс Магнус спустя ещё полчаса. — Ну, в смысле, не пытаются выйти с нами на связь.

— Но при этом не проявляют и никакой агрессии, — ответил ему Кайто не совсем уверенным тоном, словно какая-то часть его сомневалась в сказанном.

— А ещё там нет никаких кораблей, — добавил Магнус. — Одна лишь станция.

— Значит, нам вдвойне повезло, — резюмировал я. — Если бы тут сейчас был пристыкован корабль, прибывший пополнить запасы, нам было бы посложнее. Не то чтобы прямо сильно, но всё равно — посложнее.

— Ну а делать-то дальше что? — так и не понимал Магнус.

— Начинай вызов на стандартной частоте. Запрашивай стыковку, — я пожал плечами. — Как любой законопослушный корабль. Может, у них там чего-то случилось и все операторы сейчас бегают в мыле и разгребают это самое «что-то».

— Магнус, выполняй! — поддержал меня капитан, даже не дожидаясь, когда навигатор обратится к нему за подтверждением.

— Да, капитан! — покорно ответил здоровяк, нацепил наушники и начал вызывать станцию: — Неизвестная станция, говорит корабль «Затерянные звёзды!» Неизвестная станция, ответьте, у нас на борту чрезвычайная ситуация! Нам нужна помощь! Неизвестная станция, ответьте!

Хорошо хоть ему пришло в голову не произносить название станции, иначе это плохо бы кончилось. Если бы на «Василиске» узнали, что мы не просто в курсе их местоположения, но ещё и название знаем, это точно показалось бы им чересчур подозрительным. Настолько подозрительным, что они вполне могли бы нарушить все известные правила и договорённости и просто сжечь нас издалека, а от всех проверок потом отговориться тем, что мы мол слишком много знали для обычных космиков.

А, может, даже и не сожгли бы, а вообще взяли на абордаж, а потом и в плен. И ещё вопрос, какой исход был бы для нас хуже.

Но станция не шла на контакт с нами. Мы уже приблизились настолько, что стали различимы огни, обрамляющие стыковочные шлюзы, Магнус уже успел сходить в каютку за водой — настолько у него пересохло в горле от постоянного повторения одних и тех же фраз, а станция так и не отзывалась. Словно на ней там все вымерли…

Дежавю какое-то… Хотя нет, не дежавю. Вот если бы со станции тоже транслировали сигнал о помощи, как это делали мы — тогда было бы точное совпадение с ситуацией с «Навуходоносором».

А, впрочем, какая разница? Всё равно мы полезем туда, даже если окажется, что там лишь ещё одна куча костей, да ещё один сошедший с ума Семецкий.

Вот только в этот раз некому будет перекрыть мне линию огня, не позволяя пристрелить его. Да и сам я не буду колебаться.

— Капитан? — вопросительно произнёс Магнус, когда от носа «Барракуды» до борта станции осталось каких-то семьсот метров — вплотную по космическим масштабам.

— Хрень какая-то! — ответил ему капитан, будто здоровяк сам этого не понимал.

— А делаем-то что? — не отставал тот.

— Кар? — вместо ответа капитан повернулся ко мне.

Ну логично, это же я предложил план, значит, и придумывать, чем и как его продолжить, тоже мне.

— Стыкуемся, что ещё мы можем сделать? — я пожал плечами. — Попробуем разобраться на месте.

— И это весь план? — усмехнулся Магнус, явно намереваясь задеть меня. — Такое себе!

— Нет, это не весь план, — я повернулся к нему. — Это лишь его часть.

— А есть и другие части? — заинтересовался Кайто.

— О, ещё как! — я поднял руку и принялся загибать пальцы. — Придумываем план. Следуем