Примета не подвела: на выезде из кишлака десантников ожидала духовская засада. Вторым выстрелом из гранатомета была разбита гусеничная лента боевой машины, шедшей впереди колонны. С расстояния в несколько десятков метров начался шквальный огонь по колесным машинам. Со стороны разрушенной школы по колонне вели огонь гранатометчики и группа их прикрытия. Водители колесных машин и разведчики приняли бой. Машины, оказавшиеся в голове и центре колонны, не могли сманеврировать на узкой улице кишлака. Загорелся «КамАЗ» с посылками. Сопровождавшие колонну боевые машины тоже оказались беспомощными, зажатые в узкой улочке, как пробка в бутылке, они только и могли, что вести огонь с места. Командиры практически не имели возможности управлять огнем, указывать конкретные цели, так как ничего не видели. Над колонной нависла реальная угроза полного уничтожения.

Как всегда в таком бою, обстановка менялась мгновенно. Боевым машинам разведгруппы удалось прорваться на перекресток, откуда можно было вести огонь во всех направлениях. Что и стали делать три «БМД», стреляя уже по конкретным целям — засевшим в развалинах школы и в кустарнике душманам. Вскоре почти все огневые точки духов заткнулись. Только со стороны школы продолжался интенсивный огонь. Школу окружал хоть и побитый, но надежный бетонный забор полутораметровой высоты, за которым смогли укрыться люди и несколько машин. Из-за забора наши вели интенсивную стрельбу, отвлекая на себя внимание духов, что дало возможность одной из «БМД» подойти к школе с тыла и внезапно ударить по душманской засаде. Несколько духов были сразу же уничтожены, остальные, бросив оружие и погибших, как тараканы, разбежались по кишлаку.

Бой стих так же внезапно, как и начался. И тут в одной из боевых машин ее командир, оторвавшись от прицела, вдруг обнаружил рядом с собой на месте пулеметчика начальника автомобильной службы дивизии подполковника Шебеко Н.А. Ехал он на одном из «КамАЗов», и как он оказался в БМД, до сих пор остается загадкой. Он и сам этого объяснить не может. Скорее всего, в лихорадке боя заскочил в боевую машину через кормовой люк, каким-то образом протиснулся мимо конвейера с выстрелами на место пулеметчика к правому курсовому пулемету, а был он весьма плотного телосложения, и стал яростно строчить из него по ближайшим кустам. То есть такая махина пробралась там, где и худому-то не прорваться, — прямо в Книгу рекордов Гиннесса. После этих событий подполковник Шебеко стал лучшим другом второго разведывательного взвода и всегда оказывал техническую помощь не только взводу, но и роте в целом.

Сгоревший «КамАЗ» взяли на буксир и под прикрытием эвакуировали обратно в Баграм, а на боевой машине заменили гусеничные траки и продолжили движение. Разведчики, выйдя из кишлака, пристроились в хвост колонны и стали на ходу огнем боевых машин обрабатывать виноградники. Именно в это время я и был над ними в вертолете. Так разведчики выручили наших тыловиков.

А ведь то, что мои разведчики оказались именно там и именно в это время, — дело случая. Когда группировка выходила в Ниджраб, как я уже рассказывал, у одной из «БМД» обнаружилась неисправность, и я отдал распоряжение остаться трем машинам в расположении, отремонтироваться и догонять нас вместе с тыловой колонной. И не будь этой поломки, не иди моя разведгруппа с колонной, вряд ли бы все так счастливо кончилось. И потери, слава богу, один сгоревший «КамАЗ». Увы, именно тот самый, с посылками. Атак — ни убитых, ни серьезно раненных.

Разведчики еще долго обсуждали свои действия в кишлаке, спорили. Это их первый бой в населенном пункте, поэтому было о чем и поговорить, и поспорить. Каждый предлагал свои варианты действий и отстаивал свой маневр. Такое горячее обсуждение радовало меня. Каждому командиру нужны инициативные, самостоятельные и энергичные офицеры, а не тупо выполняющие приказы подчиненные.

Вечером командир дивизии провел совещание, на котором уточнил боевую задачу на следующий день: одним парашютно-десантным батальоном выше в горах блокировать небольшой кишлак — пять отдельно стоящих домов в 2 км от Ниджраба. В кишлаке предстояло провести проверку мужчин, подозрительных задерживать, при оказании сопротивления немедленно применять оружие на поражение. Следовало также проверить дома на предмет наличия оружия и боеприпасов.

Разведподразделения должны были выйти в район выполнения боевой задачи до рассвета, занять господствующие над кишлаком высоты и вести наблюдение за тропами в сторону кишлака и от него, а также за кишлаком, где будут проводить проверку афганские солдаты. Дивизионной разведке была поставлена задача — организовать засаду на горной тропе в двух километрах от блокируемого кишлака. Из агентурных данных стало известно, что из кишлака, примерно в 10 км от Ниджраба в сторону долины выдвигаются группы духов, а вечером снова возвращаются в кишлак, точнее, в дома пастухов, которыми те пользуются, когда пасут свои отары на горных пастбищах. Такая миграция, собственно, была обычным явлением, особенно при проведении нами операций. Небольшие группы мужчин, вооруженные и безоружные, уходили в горы, чтобы отсидеться до лучших времен. В основном все они шли в сторону высокогорного кишлака пастухов. На топографических картах он был обозначен как загон для скота.

Задолго до рассвета, обходя кишлак, разведчики вышли в районы ведения разведки. На одной из высот разведчики 350-го гв. пдп обнаружили свежие, заранее подготовленные окопы и заняли их, немного дооборудовав. Дивизионная разведка вышла к тропе, выбрала выгодную позицию и организовала засаду. Кишлак просматривался как на ладони, но долина была еще затянута утренней дымкой. Через некоторое время к кишлаку подошла большая группа афганских солдат, а парашютно-десантный батальон 345-го опдп на широком фронте занял высоты.

Спустя какое-то время из кишлака послышались крики, народ вдруг засуетился… Позже выяснилось, что афганские солдаты вместо того чтобы заняться тем, что предполагалось, начали требовать жратву, а наиболее предприимчивые, не дожидаясь, пока им накроют поляну, начали набивать сумки едой и тем, что попадалось под руку. Естественно, жители кишлака радоваться такому обхождению земляков не могли.

Ближе к полудню разведчики 350-го гв. пдп заметили небольшую группу вооруженных людей, которые двигались в сторону позиций дивизионной разведгруппы, но не по горной тропе, а несколько выше. Передали информацию дивизионной разведке, те быстро сменили позицию и стали ждать. Через какое-то время послышалась сильная, но кратковременная стрельба. Бой, если это можно назвать боем, длился всего пару минут. Духов подпустили метров на 30 и расстреляли. Пятерых положили на месте, а двоих взяли в плен. Пленные утверждали, что они из группы самообороны кишлака Ниджраб. Говорили, что хотели уйти в горы, так как испугались прибывших войск. Уходили не по собственному усмотрению, а по указанию председателя исламского комитета. Многие мужчины ушли в горы задолго до прихода войск. В Чарикарской зоне самые молодые из них занимались разбоем и грабежами на дорогах. Пленные также показали, что иностранных инструкторов в Ниджрабе еще нет. Их отправили по назначению — в разведотдел армии.

По соседству с десантниками в зеленой зоне проводили операцию мотострелки, поэтому появление групп духов можно было ожидать в любое время и с любого направления. Но остаток дня прошел спокойно. К вечеру афганских солдат вывели из кишлаков в долину. Десантники остались на своих позициях до утра.