горючие слёзы и громко хлюпая носом.

– Маш, успокойся. Что ты несёшь? – прогрохотал надо мной мужчина.

Снова хлюпнув носом, я вытерла его ладонью и зло уставилась на потенциального убийцу. Правда, для этого мне пришлось сильно задрать голову, потому что Влад стоял очень близко и всё ещё держал меня за плечи.

В голове шумело, а пульс в ушах постепенно наращивал темп, но я упрямо запрокидывала голову и сверлила мужчину испепеляющим взглядом.

Он закатил глаза и попытался достучаться до моего разума.

— Ты наклюкалась, Маш, и теперь драматизируешь.

— Нет! Пьяный водитель создаёт на дороге потенциально-аварийную ситуацию! — рявкнула я, гневно тыкнув в него пальцем.

Фига́се! Откуда я только такие выражения знаю?

Волков бросил умоляющий взгляд на Андрея, мол, помоги. Но тот молча усмехнулся и покачал головой.

Я скосила глаза и строго посмотрела на хозяина дома. Правильно. Нечего лезть, а то и тебе влетит. Я за своих птичек всех порву!

— Ну и что ты предлагаешь? Идти пешком? — обречённо спросил Влад, не дождавшись помощи друга. — Вообще-то, ты у нас тут единственная, кому это противопоказано. Так что выбор небольшой: либо мы едем на машине, либо я несу тебя на руках через всю деревню.

Я аж задохнулась от возмущения.

— Ни за что! Чтобы вся деревня надо мной потешалась?! И так все соседи знают, что ты меня на руках таскаешь!

— Ну и что ты предлагаешь? Пойдёшь на костылях?

— Да!

— Ты серьёзно? А если завалишься? Ты же еле на ногах стоишь.

— Завалюсь – поползу!

— Ну, тогда я пошёл за попкорном. Хочу наблюдать за этим эпичным зрелищем с первого ряда.

Я злобно сощурилась. Здравствуйте, господин тролль, давно не виделись!

Наши пререкания прервала Аня. Она как раз уложила Егорку, вышла на террасу и теперь с удивлением смотрела на нас.

— А что тут за концерт по заявкам телезрителей? — удивлённо спросила она, прикрывая дверь вслед за выскочившим за ней Жданом.

— Влад с Машей решают, кто из них пьянее, и как им добираться до дома, — насмешливо пояснил Андрей. — Думаю, стоит выдать им тачку, и пусть он везёт её до дома как королеву.

Волков хохотнул, а я добавила в свой чёрный список ещё одного тролля.

— Не, на тачке Машу растрясёт, — покачала головой Аня, с абсолютно серьёзным лицом обдумывая сложившуюся ситуацию. — Думаю, лучше дай им свой велосипед.

Волков поперхнулся, а я прищурила глаза и внесла в список тролля номер три.

У, блин! Да тут целая деревня троллей на одну бедную Машу.

Ну ничего, я вам всем отомщу!

Ик...

Ой...

— Чего? — не понял Волков.

— Велосипед! — повторила она. — Пусть Маша едет на нём.

— А как я одной ногой педали крутить буду?! — возмутилась я.

— Не надо ничего крутить, — спокойно сказала Аня. — Сядешь на него, а Влад поведёт велосипед в руках.

— Ой, а давайте, — поддакнул Андрей, загибаясь от смеха и не обращая внимания на многозначительные взгляды, которые кидала на него жена. — А мы на это посмотрим. Влад, где там попкорн?

— Вы серьёзно? — блеснул глазами Волков.

— Абсолютно, — гордо кивнула Аня и, не выдержав, фыркнула в кулак.

И тут все трое повернулись, посмотрели на ошарашенную меня и расхохотались.

Тролли!

Троллищи!!!

...Домой мы поехали на машине.

Влад вёл аккуратно и каждые несколько секунд сообщал, что ситуация на дороге находится полностью под его контролем, и на данный момент ни одна птичка не пострадала.

Сначала я гневно пыхтела и фыркала, обиженно отвернувшись к окну. Но машина мягко покачивалась на кочках, и моя голова невольно следовала этому ритму. Волков продолжал оповещать меня о ситуации на дороге спокойным, чуть насмешливым тоном, но смысл его слов всё больше ускользал от меня.

Тёплый вечерний воздух, негромкая музыка из динамиков, мерное движение машины… Всё это слилось в одно убаюкивающее целое. Голос мужчины отдалялся, становясь всё тише и тише…

Кажется, я вырубилась прямо в машине.

Я вынырнула из воспоминаний, всхлипнула и натянула на голову одеяло.

— Позор... — простонала я, чувствуя, как меня затапливает горячий стыд. — Позорище…

Не вылезу из-под одеяла. Буду жить прямо под ним. Месяц. А лучше два – пока Андрей и Аня не уедут обратно в столицу.

Но сухость во рту напомнила о себе, и я всё-таки осторожно высунула руку в поисках воды.

Хотя...

Влад же говорил, чтобы не жаловалась с утра и не просила опохмелиться.

Вот блин! Неужели не пожалел несчастную меня?

Пальцы наткнулись на бутылку.

Пожалел!

Я живу! Пусть и под одеялом, зато с водой.

Я сделала жадный глоток и тут же закашлялась, потому что ледяная струя больно ударила по пересохшему горлу.

Вот тебе и утро доброе.

30. Кокон из стыда и похмелья

Одеяло было спасением.

Я завернулась в кокон, отгородившись от жёсткой реальности, которая давила на меня не только похмельем, но и стыдом вселенского масштаба.

Свернувшись калачиком, я вжалась лицом в подушку и снова застонала.

— Позор… Позорище… — пробубнила, желая сгореть от стыда.

Может, головой об стенку побиться? Нет, на такие жертвы я не способна. Она итак нестерпимо болит.

— Может, вообще из дома не выходить? Никогда…

И именно в этот пиковый момент моего самобичевания тихонько открылась дверь комнаты.

Я замерла и притворилась ветошью.

— Тук-тук, ты в домике? — прозвучал слишком уж бодрый голос Волкова.

Я дёрнулась, вздохнула и не ответила.

— Маш?

Молчание — золото. Может, уйдёт?

– Как себя чувствуешь, гринпи́совка?

Ага, конечно, уйдет он! Кто угодно, но только не этот тролль.

Решил добить меня в самое отвратительное утро на свете?

Ну давай, жги.

Добивай.

Я всё припомню!

— Я, конечно, понимаю, что тебе хочется уйти в подполье или, точнее, в пододея́лье, но… — мужчина выдержал паузу, — ...там жарко, душно и нет еды.

К горлу подкатила тошнота. Я издала страдальческий звук.

— Будь добр, не упоминай это слово, — простонала едва слышно.

— Какое? "Еда"?

Ну я же говорю, тролль.

– Ну, тогда давай не будем говорить "еда", – в его голосе прозвучала откровенная насмешка, – а, например, скажем, "маленькое утреннее спасение".

Я зарылась глубже.

Я оценила, Волков. Жги дальше. Меня уже почти нет, я где-то там, тошню́ у унитаза.

– Окно открыть?

— Нет.