жены. Через сорок дней после смерти твоего отца нас обвенчают. Я встану во главе всего побережья.

— Для этого ты убил моего отца?!

— Убил?.. Что ты, я его не убивал. Твой отец задохнулся во время сердечного приступа.

— Ложь!

Мардоре больно впился пальцами в мой локоть.

— Ну тогда ты должна понимать, Валери, лучше, чем кто-либо другой, что предатели долго не живут! — прошипел зло мне на ухо.

Я отшатнулась и отползла от него в другой угол.

Мардоре отвернулся к окну.

— Тарас, достань еще один укол, — обратился к водителю спустя несколько минут он.

— Господин Мардоре, врач просил не увлекаться, вы же знаете, оно вредно и имеет побочный эффект, — несмело возразил ему огромный полицейский за рулем.

— Я сказал, дай мне ампулу и шприц! — заорал на него Мардоре, и тот, вздрогнув, быстро извлек из пакета в бардачке нужное лекарство.

Я забилась в угол машины и старалась не дышать. «Значит, не все так гладко у Романа после ранения, раз он держится на обезболивающем», — размышляла лихорадочно.

Однако убить моего отца это ему не помешало.

Глава 37

Мы ехали молча еще минут пятнадцать, а потом лекарство начало действовать. Бледность Мардоре постепенно отступала, он задышал свободнее.

Вальяжно откинувшись на спинку сиденья, он дернул меня к себе.

— Ну-ка, Валери, докажи мне искренность своего намерения стать моей женой, — приказал развязно.

Заломив мне руки за спину, он впился в мои губы жадным поцелуем.

Его язык против моей воли врывался в рот. Губы буквально пожирали, заставляя подчиниться.

Я задыхалась, не имея возможности вдохнуть. Забилась в его крепких руках, а он задрал мою футболку и дернул чашечки лифчика вниз.

— Хочешь исполнить будущий супружеский долг прямо сейчас? – Оглаживая грудь с заостренными сосками, поинтересовался хрипло.

Я дернулась. К горлу подступила тошнота, а в следующий миг меня вырвало прямо на него.

— Фу! Б…ть! Тарас, останови машину! — грубо оттолкнув меня в сторону, не своим голосом заорал Мардоре.

Водитель резко притормозил, а следом за нами на обочину съехал весь сопровождающий кортеж.

Выбравшись на свежий воздух, я наконец смогла вдохнуть. Тут же одернула футболку и застегнула куртку до самого горла.

— Чем бабка тебя накормила?! Мухоморами?! Надо было сжечь ее хату вместе с твоим любимым Амиром! — Рычал стоящий рядом со мной Мардоре, оттирая салфетками пятна желчи на пальто и темном свитере из дорогой шерсти.

Я его не слушала. Тошнота подкатила к горлу второй волной, и я согнулась пополам. Меня выворачивало наизнанку от поцелуя человека, который убил моего отца и даже не поморщился.

Когда мне стало легче, Мардоре затолкнул меня обратно в машину и грубо вложил мне в руки пакет.

— Не смей ко мне придвигаться, пока тщательно не почистишь зубы, — брезгливо произнес он.

Остаток пути я молча таращилась в окно, стараясь лишний раз не шевелиться. Мысленно я готовилась к худшему. Понимала – Роман везет меня прямиком к себе в особняк, чтобы получить то, что у него отняли, и в этот раз меня ничто не спасет. Своим добровольным согласием я купила жизнь Амира и бабушки. А еще наш дом остался цел.

«Не то, что пекарня», — пронеслась печальная мысль.

Примерно около полудня наш автомобиль притормозил у высокого забора из кованого металла. За забором показался трехэтажный особняк в английском стиле, больше похожий на дворец. Да, тот самый дом, в который я должна была войти хозяйкой.

Мардоре удостоил меня лишь колючего взгляда.

— Вот и прибыли. Ну, же, Валери, не стесняйся. Тебе предстоит очень долгая ночь в моих объятиях, а завтра мы вместе похороним твоего отца. После этого я официально объявлю о том, что выставляю свою кандидатуру на выборы.

Он первым выбрался из машины. Я вжалась в сиденье и тряслась, как осиновый лист. Я была готова отдать, что угодно, лишь бы не выходить!

Но Мардоре заглянул в салон и грубо дернул меня к себе.

— Не томи меня! Иначе я могу разозлиться, и тогда тебе не поздоровится. Помни о том, что бывает с предателями. Твой папаша наглядный пример.

И он поволок меня за собой по выложенным мраморной плиткой дорожкам в свой особняк.

Двери распахнулись, и мы оказались в роскошном холле.

Милая женщина средних лет в строгой униформе приветливо улыбнулась.

—Доброе утро, господин Мардоре! Все готово.

— Можете быть свободны, — сквозь зубы процедил Роман и толкнул меня вперед. Двери позади нас автоматически захлопнулись. Мы оказались один на один в полумраке сверкающей идеальным интерьером прихожей.

Его взгляд был полон раздражения и презрения.

— Сначала ты примешь ванну и переоденешься. Я не намерен наблюдать рядом с собой заблеванную грязную шлюху! — приказал он и повел меня вперед.

Я молча шла за ним следом. В голове шумело. Мысль о том, что мне придется лечь с ним в постель, до безумия меня пугала.

У одной из комнат он притормозил. Толкнул дверь, и я поняла, что это ванная. Она была настолько просторной и роскошной, что я растерялась. Да, по сравнению с Мардоре Якоби были нищебродами.

— После того как отмоешься, я буду ждать тебя в столовой, — раздался ядовитый голос за моей спиной. — Не задерживайся!

Я лишь кивнула. Не хотелось произносить ни слова.

Роман протянул мне серое полотенце с золотым тиснением, а потом дверь захлопнулась.

Я осталась в ванной одна. Надо было выполнить приказ, а я все стояла, переминаясь с ноги на ногу, и не решалась раздеться. Наверное, перед ним я тоже не смогу раздеться, даже если он меня ударит. Скорее, просто потеряю сознание от страха. Или меня снова вырвет.

Я скинула с себя одежду и судорожно накинула на обнаженное тело полотенце. Закрепила его на уровне груди и двинулась вперед, к сверкающей чистотой и роскошью душевой.

Набравшись смелости, включила воду и юркнула под горячие струи.

Я долго оттиралась с помощью мочалки и геля с приятным ароматом ванили. Мне казалось, запах дыма от несостоявшегося пожара ничем не смыть. Я намыливала волосы шампунем несколько раз, прежде чем ощутила облегчение.

Выбравшись из ванной, я тщательно вытерлась полотенцем. Подняла глаза и увидела на вешалке струящееся длинное платье из золотого атласа. Рядом висел комплект белья из тончайшего белого кружева. Видимо, кто-то из прислуги осторожно