Но что до дяди Федора Николаевича… Да, его желание не выпускать власть из своих рук было очевидно. И все же что-то неуловимо царапало меня, когда я думал о словах Миниха.

— Алексей, что не так?

Я тряхнул головой и взглянул на государя.

— Да не все сходится… Все думаю о нашем с вами дяде. Если он хотел взять власть в свои руки, то вполне мог поступить более удобным для себя способом. Например, он бы не организовал вашу женитьбу. У вас не было бы наследников, а это автоматически означало бы передачу трона Федору Николаевичу и его сыну Андрею. И никто бы не стал спорить с таким переходом власти. А так, получается, дядя сам выстрелил себе в ногу и отдалил себя от трона, когда у вас родился наследник.

— Может он не предполагал, что в этом браке родятся дети? — пожал плечами император.

Я хмуро покачал головой и вспомнил, как беспокоился великий князь за маленького цесаревича Петра, когда тот захворал. Тогда страх дяди был неподдельным. А ведь он просто мог спустить всю историю на тормозах и облегчить себе жизнь…

— Нет, что-то не совсем сходится, — сказал я. — Нужно перепроверить слова Миниха.

— Считаешь, он мог солгать?

— Допускаю. Я сейчас что угодно допускаю, ваше императорское величество.

Император улыбнулся.

— Вот именно поэтому я и поручаю это расследование тебе, Алексей. Ты въедливый, как экспедитор из Четвертого отделения. А мне в этой истории именно такой человек и нужен. Кстати, у меня есть для тебя новость.

Я взглянул на государя. Мы как раз пошли в обратном направлении — с реки потянуло адским холодом, и даже дубленки с трудом спасали от мороза. Здесь, в ста километрах от столицы, зима лютовала по-серьезному.

— Чтобы разговаривать с людьми от моего имени, тебе нужно иметь кое-какой вес при дворе, Алексей. На тебя, конечно, смотрят серьезно из-за твоих достижений и рангового перстня, но все же ты слишком молод.

— Я уже привык, что все считают меня самоуверенным щенком, — рассмеялся я. — Работать мне это не мешает.

— Но отнимает время.

— Не без этого.

— И поскольку твое расследование будет касаться Совета регентов и людей, близких к нему, статус у тебя должен быть соответствующий.

— Ваше импе… Николай, у меня даже офицерского звания еще нет. Я получу его только через неделю-другую.

— Офицерский чин и чин придворный — разные вещи, братец, — хитро улыбнулся государь. — Ты можешь быть младшим лейтенантом в Спецкорпусе, но при Дворе…

Я начал догадываться, к чему клонил император. Ох, только не это…

— Я включаю тебя в свою свиту, Алексей, — не терпящим возражений тоном сказал он. — Ты получишь чин флигель-адъютанта с соответствующим мундиром и моим вензелем на эполетах. Это откроет для тебя многие двери, в том числе и в самом Зимнем…

Я не знал, плакать мне или гомерически смеяться.

Несмотря на то, что Свита Его Императорского Величества давно имела скорее декоративную и почетную функцию, быть ее членом было крайне престижно. Это и плюс, и минус. А минусы в том, что господину с вензелями на погонах всегда оказывается повышенное внимание. Что может помешать выполнению моей миссии.

— Ты не рад, Алексей? Или чин флигель-адъютанта для тебя маловат?

— Нисколько, ваше императорское величество, — отозвался я. — Наоборот, слишком резкий рывок наверх.

Государь широко, по-мальчишески, улыбнулся.

— Неужели?

А я тяжело вздохнул. В обязанности флигель-адъютантов входило выполнение особых поручений императора, сопровождение иностранных монархов и делегаций, дежурство при государе. Этот чин давал и ряд привилегий: право свободного прохода в императорский дворец, подачу рапортов на имя императора и в целом давало более свободный доступ в Зимний.

Вот только и заплатить за это придется немало.

Я пристально взглянул кузену в глаза.

— А что с моей службой в Спецкорпусе?

Глава 16

Император слушал меня внимательно, его ярко-голубые глаза, обычно спокойные и немного рассеянные, сейчас светились осознанностью и твердостью. Я уже знал этот взгляд — когда он над чем-то размышлял и принимал решения, его выражение становилось именно таким.

— Ты продолжишь службу, Алексей, — наконец произнес он, скрестив руки на груди. — Я дал слово, что ты останешься офицером министерства Кутайсова, и сдержу его. Однако пока что тебе придется находиться при мне, в Зимнем. Спецкорпус может подождать.

Я сжал челюсти. Конечно, я ожидал чего-то подобного, но все равно неприятно было слышать, что меня фактически отрывают от привычного дела.

Спецкорпус — моя стихия, моя работа, там я был на своем месте. Но с другой стороны, я понимал логику государя. Сейчас у него почти не было людей, которым он мог бы доверять безоговорочно.

— Позвольте мне сохранить за собой место, если мне предложат должность в Спецкорпусе, — сказал я, стараясь говорить спокойно, без резкости. — Даже если я буду находиться при вас, мне важно оставаться частью структуры. Кроме того, аномалии никуда не делись…

— Но ведь помимо тебя есть целый курс. Все — аристократы, и некоторые — весьма могущественные маги. Неужели без тебя все развалится?

— Конечно, не развалится, дорогой брат, — вздохнул я. — И все же иногда требуются мои особые способности. Я чертовски талантлив в вопросах борьбы с аномалиями.

Император с хитрецой покосился на меня и кивнул.

— Что ж, это разумно. Договорились. Придется мне делить тебя с Персидской фурией.

Я позволил себе выдохнуть. Хоть что-то удалось оставить за собой.

— К слову о фуриях, — продолжил я. — Я считаю, что вам непременно нужно сохранить хорошие отношения с Шереметевой. Она не просто баба на чайнике в Корпусе, а боевой генерал-лейтенант. Лариса Георгиевна имеет авторитет среди военных, а не среди кабинетных чиновников. Это может сыграть нам на руку в будущем.

Император вновь задумался, затем кивнул.

— Я наслышан о ее заслугах и ценю их. Когда вернемся в Петербург, ты встретишься с ней от моего имени.

— Как пожелаете.

Я мысленно отметил про себя еще одно поручение. Впрочем, это задание мне даже нравилось. Заодно выясню, как продвигается дело с Боде.

— Теперь к другому вопросу, — неожиданно сменил тему император. — Софии пора подыскать подходящего жениха.

Я поднял брови.

— Простите, но при чем здесь я? — недоуменно спросил я. — Матримониальные планы, тем более императорского Дома, вне моей компетенции.