– В чем дело? – спросил брат Пьетро, испугавшись внезапного шума. Узнав хозяина гостиницы, за которым следовала и его жена, он выпалил: – Боже, что еще стряслось?

– Ему надо кое-что объяснить! – объявил мужчина. – Мерзкий щенок!

Паренек, щеки у которого пылали столь же ярко, как выкрученное его нанимателем ухо, понурился под взглядом Луки.

– У тебя есть что нам сказать? – произнес Лука. – Говори без страха. – Обращаясь к хозяину гостиницы, он добавил: – Отпусти его. Ему ведь больно.

– Я пошел за ними, – признался парнишка, потирая ухо. – Из города, на озеро.

Толпа возбужденно загудела.

– Что ты видел?

Паренек отчаянно замотал головой.

– Они разделись догола, – выдавил он. – Я подсматривал за ними.

Как ни странно, Лука тоже моментально залился румянцем.

– Они разделись, чтобы поплавать?

– Да… и они мыли друг друга мылом. Вода была ледяная. Они визжали, как поросята. А еще они вымыли волосы, а потом вылезли на берег и заплели себе косы.

– Ясно… – вымолвил Лука и откашлялся. – Они не поднимали на озере волны, не лили воду из кувшина, не колдовали. Они делали что-то еще или только мылись и плавали?

– Они игрались, – сказал паренек, пристально глядя на Луку и рассчитывая на его понимание. – Они плескались и барахтались. Они были… очень…

– Очень – что?

– Очень красивые. – Мальчишка понурился еще сильнее, сгорбился от стыда. – Я не мог глаз от них отвести. Она… – Паренек дернул плечом в сторону Изольды, не осмеливался указывать пальцем, – …она была в сорочке. А вторая вообще разделась. – Он поднял голову и увидел покрасневшее лицо Луки. – Совсем голая, а кожа везде – как спелый персик. Ничего красивее в жизни не видел. А ее…

– Тебе надо будет исповедаться, – поспешно вмешался священник, не позволяя пареньку продолжить свое описание прелестей Ишрак, которая купалась в озере обнаженной. – У тебя были нечистые помыслы.

Паренек покраснел еще сильнее и умоляюще посмотрел на Луку.

– Такие красавицы, – пробормотал он. – Любой бы на них глядел. Просто глаз не оторвать.

Лука вперил взор в свои бумаги, ощущая собственное греховное желание.

– Хорошо, – отрывисто бросил он. – Думаю, мы все поняли. Значит, ты не видел ничего дурного, связанного с колдовством?

– Они не призывали волну, – твердо заявил паренек. – Они баловались и купались, как обычные девушки. И день еще не закончился.

– Привратник предупредил их, что запрет ворота?

– Он всегда всех предупреждает, – ответил парнишка, вызвав согласные восклицания. – Он вечно запирает ворота слишком рано, а открывает поздно. Он не придерживается условленного времени. Делает, что ему вздумается, и говорит нам, что мы опоздали и нам надо поворачивать обратно.

Лука обвел взглядом людей, проверяя сложившееся у него впечатление. Похоже, толпа была удовлетворена, и теперь он мог объявить об окончании расследования. Правда, лица мистрис Риччи и двух знахарок до сих пор кривились от злобы и раздражения, но остальные горожане выглядели несчастными и измученными.

Перед Лукой снова были люди, оплакивающие своих детей и тех, кого они потеряли. Теперь они чувствовали, что потратили время даром. Они несправедливо обвиняли двух девушек в ведьмовстве, хотя те просто покинули Пикколо, чтобы хорошенько искупаться.

– Я пришел к выводу, что ни дети-паломники, ни путешествующие дамы не сделали ничего, чтобы призвать волну, – произнес Лука. Ответом было молчание – и вздох облегчения. – И об этом будет доложено.

– Мы согласны, – объявил отец Бенито, поднимаясь на ноги и обводя взглядом прихожан. – Ужасное горе обрушилось на нас без причины. Да простит нас Бог и да поможет Он нам в будущем.

– А малышка? – спросила хозяйка гостиницы, глядя на Ри, которая уцепилась за руку Изольды. – Она тоже оправдана?

– И почему со всех троих сняли обвинения? – встряла одна из знахарок.

– Потому что они невиновны, – строго заявил Лука. – Против них ничто не свидетельствует.

– Ри действительно ни в чем не виновата, – ответила Изольда хозяйке. – Малышке негде жить. Ее дом находится очень далеко, а здесь у нее нет родных.

Горожане о чем-то переговаривались, выходя из церкви. Некоторые ставили свечи за близких, которые так и не нашлись. Лука кивнул брату Пьетро.

– Может, предложить им по рюмке граппы на постоялом дворе? – предложил он. – Ради примирения?

Брат Пьетро шепотом отдал распоряжение хозяину гостиницы, который суетливо удалился в сопровождении жены. Монах начал собирать бумаги. У Луки и девушек появилась минута уединения.

– Вы оправданы, – сказал Лука им обеим. – Снова.

Изольда и Ишрак невесело улыбнулись.

– Мы не ищем неприятностей, – прошептала Изольда.

– Но они вас преследуют.

Ишрак услышала в его голосе осуждение.

– Стоит женщине выйти за пределы общепринятого, и у нее будут неприятности, – громко парировала она. – Они действительно нас преследуют. Нам надо с этим бороться.

– Что ты думаешь про волну? – спросила Изольда Луку, пока тот наблюдал, как брат Пьетро просматривает свои записи.

– Все очень сложно, зато одно я точно могу сказать – никакой это не доклад! – ответил Лука с досадой, махнув на бумаги рукой. – Пустая болтовня! Старухи раздули деревенский скандал и до полусмерти себя напугали. Однако вопрос они задали правильный. Откуда появилась волна? Почему море ушло, а затем обрушилось на Пикколо? Разумеется, дело не в том, что вы двое купались в озере, однако я и сам озадачен и потрясен до глубины души. К сожалению, у меня нет ответа на этот вопрос. И, что еще важнее, я не могу сказать горожанам, когда такое повторится опять… А вдруг волна накроет Пикколо сегодня вечером?

Изольда быстро перекрестилась при мысли о подобном ужасе. Лука понизил голос, чтобы его не услышали прихожане, которые находились поблизости.

– Я тоже много думала о волне и решила, что, вероятно, причиной стало землетрясение. Что, если где-то очень-очень далеко обрушилась гора или огромная скала? – внезапно подала голос Ишрак. – Это могло вызвать появление гигантской волны. Например, если в миску с водой бросить камень, то по ней пойдет рябь – и вода может даже пролиться!

Брат Пьетро встал со скамьи, улыбаясь столь прозаическому сравнению, свойственному женщине. Эти бедные создания неспособны представить себе землю безвидной и пустой, тьму над бездною и то, как Дух Божий носился над водою, как описывает Библия!

– Океан – не миска с водой, – мягко поправил он Ишрак. – Волны появляются вовсе не потому, что кто-то бросает камень. Море – не таз, в котором ты моешь посуду.

– А я такого и не говорю. Но и большие и малые вещи на земле устроены одинаково. Вдруг волну вызвало землетрясение? Если, бросив в миску камень, можно создать волну, то почему так не могло произойти и в море – после обрушения громадной скалы?