Брат Пьетро вздохнул и вместе с Изольдой и Ишрак направился к постоялому двору.

– Вероятно, нам надо найти корабль и отправиться в путь, – сказал он. – Здесь нам уже делать нечего. Мы должны попасть в Сплит, через который пролегает наш маршрут.

– А как же Фрейзе? – печально уточнила Изольда. – Мы не станем его искать, не будем его ждать?

– Можно оставить ему послание насчет того, где мы находимся, если он все-таки объявится. Но я не могу поверить, что он пережил потоп, – ответил брат Пьетро. – Тогда какой смысл нам оставаться в Пикколо?

– Из верности! – воскликнула Изольда. – Нельзя же просто отправиться дальше!

Ишрак скрестила руки на груди.

– Нет. Нам пора попрощаться с Пикколо. Лука мучается и винит во всем себя. Нам необходимо поскорее найти корабль и продолжить путешествие. Брат Пьетро, ты сможешь отыскать хорошего капитана с надежным судном? Или ты велишь мне пойти на пристань?

– Сегодня утром в гавань причалило несколько кораблей, которым, похоже, удалось избежать повреждений. Я с кем-нибудь поговорю. Может, назначим время и отправимся завтра?

– Конечно! – согласилась Ишрак. – Но наверняка вы все захотите перед отплытием отстоять мессу. Давайте отправимся после утренней службы.

Они медленно шагали по мощеной булыжником улице. Брат Пьетро пытливо посмотрел на Ишрак и спросил:

– А ты не хочешь очистить душу и побывать на службе? Теперь ведь ты узрела, как неисповедимы пути Господни! Не обратиться ли тебе к нашему Богу, после того как ты была на краю гибели? Я мог бы объяснить тебе основы нашей веры и окрестить тебя.

Ишрак улыбнулась, не разделяя его озабоченности:

– Ах, брат Пьетро, я знаю, что ты – замечательный человек и хотел бы спасти мою душу. Я не представляю, что именно вызвало ту волну. Однако она не внушает мне желания молиться вашему Богу.

* * *

Изольда согласилась с тем, что им надо уехать на следующий день, но не смогла заставить себя поговорить с Лукой.

– Окажи мне услугу и побеседуй с Лукой! – попросила она брата Пьетро. – Мне невыносимо это делать!

Монах дождался вечера, когда они вчетвером устроились в обеденном зале перед камином, в котором дымились мокрые дрова.

– Брат Лука, по-моему, нам больше нечего делать в Пикколо, – вымолвил брат Пьетро. – Завтра утром я отправлю мой доклад милорду. Я напишу, что мы не можем найти неоспоримого объяснения этой волне, хоть и были упомянуты некие дикие предположения языческих и еретических авторов.

Лука даже не поднял головы.

– И я нашел капитана, который завтра возьмет нас на борт, – добавил монах. – Мы отплываем после утренней мессы.

– Мы останемся, – моментально возразил Лука. – По крайней мере, еще на пару дней.

– У нас – важная миссия, и нам нало поторопиться, – сурово произнес брат Пьетро. – Мы отправим и твой доклад милорду. Я, в свою очередь, сообщу Его Святейшеству о том, что мы стали свидетелями знамения, указывающего на конец света. Мы предупредим Рим о том, что за предыдущим землетрясением последовала громадная волна, за которой пришел мор, названный Черной смертью. Нам нет смысла тут находиться, а если приближается чума, нам нельзя задерживаться в Пикколо.

Изольда накрыла прохладной ладошкой сжатый кулак Луки, который лежал на столе.

– Лука, – нежно позвала Изольда юношу.

Он повернулся к ней, словно надеясь получить от нее ответы на все терзающие его вопросы.

– Я не могу уехать! – с жаром заявил он. – Не могу уплыть отсюда, как будто ничего не случилось. Я не могу продолжать путешествие! Фрейзе приехал со мной, он помогал мне в моей миссии! Он оказался здесь исключительно из любви ко мне. Не понимаю, как мне жить без него. Если бы меня унесло море, он бы кинулся в воду и спас меня. Он бы не убежал, как трус, не бросил бы меня.

– Он бы хотел, чтобы ты выполнил свое поручение, – проговорила Изольда, стараясь его утешить. – Он всегда тобой гордился, Лука! Он радовался, что на тебя возложили столь ответственную миссию – и что он может тебе служить.

При мысли о веселом хвастовстве Фрейзе Лука слабо улыбнулся, но спустя секунду помрачнел.

– Ты ведь понимаешь, что мне нельзя покидать Пикколо, пока…

– Мы оставим деньги и распоряжение о похоронах, если Фрейзе вынесет на берег, – предложила Ишрак, изумив всех решительным тоном. – Не тревожься, Лука. Мы можем позаботиться о нем так, как тебе бы хотелось. Но я разговаривала с местным рыбаком, и он сказал, что сразу за бухтой есть сильное течение, поэтому, возможно, Фрейзе и детей унесло очень далеко. Вероятно, их тела вообще не найдут. Думаю, нам следует считать их похороненными в море. Брат Пьетро мог бы освятить воды на нашем пути в Сплит.

Лука сердито набросился на нее:

– Ты говоришь о похоронах моего друга Фрейзе? Об освящении воды? Ты готова считать его мертвым?

Ишрак посмотрела на него в упор:

– Да, Лука. А разве ты сам так не думаешь? Разве не об этом ты уже несколько дней боишься сказать вслух?

Лука встал из-за стола и рывком распахнул дверь.

– У тебя нет сердца! – крикнул он.

Она качнула головой:

– Ты знаешь, что это не так.

Он застыл как вкопанный:

– Тогда как ты можешь говорить об освящении моря?

– Мне показалось, что ты захочешь проститься с Фрейзе.

– Как ты посмела это сказать?

– Дело твоей жизни – думать о самых сложных и непредвиденных вещах.

Изольда ахнула и захотела вмешаться в ссору, однако промолчала, заметив, как серьезно Ишрак смотрит на Луку. Гнев Луки погас столь же стремительно, как и вспыхнул. Он судорожно вздохнул, закрыв за собой дверь, и привалился к створке спиной, окончательно лишившись сил.

– Разумеется, ты права, – выдавил он. – Но я так не хочу, чтобы это было правдой… Утром я договорюсь с отцом Бенито и… брат Пьетро, может, ты напишешь к нам в монастырь: расскажешь о бедствии и попросишь, чтобы весть о гибели Фрейзе сообщили его матери? Я сам напишу позже.

Изольда подошла к Луке и взяла юношу за руку, прижавшись щекой к его плечу. Брат Пьетро наблюдал за ними молча, но на его лице отразилось глубокое осуждение.

– И мы сядем на корабль завтра утром, – добавила Ишрак.

– Ишрак! – воскликнула Изольда. – Уймись! Оставь его в покое!

Ишрак упрямо насупилась.

– Он вовсе не спокоен, – возразила она, указывая на Луку. – И твои причитания ему совершенно не помогают, а сбивают с толку. Лучше нам заняться делом, чем сидеть тут и предаваться отчаянию. У моих единоверцев Фрейзе похоронили бы на закате прямо в день его смерти. Мы всегда будем его помнить, независимо от того, что приключится с нами дальше. А Луке нельзя тосковать слишком долго, – тихо добавила она. – Он уже и так настрадался, теряя самых близких ему людей. Не надо, чтобы горе стало для него привычным чувством.