Томас также отлучил от церкви Ричарда Илчестерского, архидьякона Пуатье, из-за того, что он связался со схизматиками и поклялся не признавать папой Александра III.

Он отлучил также Ричарда Люси, главного юстициария короля, и Джоселина Байёльского, потому что они были авторами Кларендонских конституций и подвигли короля на ущемление прав церкви.

От отлучил также Раннульфа Брокского, Хью Клерского и Томаса, сына Бернарда, захвативших имущество кентерберийского престола.

Произнося приговор каждому из этих людей, Томас гасил одну из свечей, что означало его духовную смерть.

Томас хотел отлучить от церкви и короля, как он позже признавался своим друзьям, но известие о болезни Генриха II заставило его всего лишь публично осудить действия короля и предупредить его, что если он не прекратит преследовать церковь, то тоже будет отлучен.

Архиепископ закончил тем, что проклял Кларендонские конституции и освободил английских епископов от данной ими клятвы соблюдать обычаи короля[144].

Известие об этом событии достигло ушей короля, когда он еще лежал в постели, вероятно, в Шиноне. Он сразу же отправил гонца к Ричарду Люси с приказом собрать совет епископов и заставить их обратиться к папе с просьбой отменить приговор Томаса. Епископы собрались в Лондоне 24 июня и послушно составили обращение к папе. Александр III, должно быть, улыбнулся, читая начало этого письма, где епископы расписали короля как «истинного христианина в своей вере, самого честного и самого чистого в своих супружеских отношениях и столь действенного в сохранении и защите мира и справедливости, что никто не может с ним сравниться».

Таблица V. Герцоги Бретани, 1148–1203 гг.

Генрих тем временем поправился и во главе огромного войска вторгся в Бретань. Его сопровождал Вильям, король Шотландии, который в декабре прошлого года унаследовал трон от своего брата Малькольма.

Вся Бретань под руководством Ральфа Фужерского восстала против герцога Конана IV, которого бретонцы считали марионеткой в руках ненавистных нормандцев. Он оказался таким бездарным правителем, что бремя управления герцогством на время пребывания Генриха II в Англии пало на плечи королевы Элеоноры.

После смерти герцога Конана III в 1148 году в Бретани не утихали беспорядки. Конан III был женат на Матильде, внебрачной дочери Генриха I. Матильда родила ему двоих детей: сына Хёла и дочь Берту. Конан, однако, отрекся от Хёла, заявив, что это не его сын. Берта вышла замуж за Алана, графа Ричмондского, и родила ему сына Конана. Граф Алан в 1146 году скончался, и она вышла замуж вторично, на этот раз за Одеса, виконта Порхё. Два года спустя, после смерти Конана III, свои претензии на власть в Бретани заявили Хёл, виконт Одес и юный Конан.

Десять лет в Бретани шла гражданская война, пока не вмешался Генрих, заявивший, что верховная власть в герцогстве принадлежит ему, и он признал герцогом Конана. Последнего, унаследовавшего от своего отца английский титул графа Ричмондского, вся Бретань люто ненавидела, а его власть искренне презирала. В 1161 году он женился на Маргарите, сестре Малькольма и Вильяма Шотландских, и имел от нее дочь Констанцию.

Генрих II прибыл в Фужер с огромным войском и осадил замок Ральфа. Эта война шла по правилам Европейского континента, по тем самым, которых не признавали жители Уэльса. Увидев, что сопротивляться бесполезно, Ральф 14 июля 1166 года сложил оружие, и Генрих II приказал срыть его замок. В качестве гарантии своей верности Ральф отдал королю Англии нескольких заложников, среди которых была и его дочь.

После этого Генрих II заключил договор с несчастным Конаном. Он обручил своего третьего сына Джефри, которому в ту пору было восемь лет, с дочерью Конана, пятилетней Констанцией. Конан признал Джефри своим наследником и отдал Генриху всю Бретань, за исключением графства Гингамп. Король Англии должен был управлять Бретанью от имени Джефри до его свадьбы с Констанцией.

Этот договор признали почти все бароны Бретани, принеся клятву верности Генриху II. Король заставил виконта Одеса передать ему в качестве заложницы свою дочь, сводную сестру Конана. Из Ренна, главного города Бретани, Генрих II двинулся на север. Он прошел через Комбург в Дол, по пути приводя к повиновению бретонских дворян, а оттуда – в Мон-Сент-Мишель, где и рассказал аббату Роберту обо всем вышеизложенном[145].

Томас Бекет тем временем послал письма не только епископам, упрекая их в том, что они обратились к папе с жалобой на него, но и лично Гилберту Фолиоту, автору этой жалобы и письма, в котором он сообщал о ней Томасу. В обоих посланиях он ответил на обвинения, выдвинутые против него епископами. В своем письме Гилберту Фолиоту Бекет прозрачно намекнул, что нежелание видеть его архиепископом, а также все его дальнейшие поступки Гилберта частично объясняются тем, что тот сам хотел занять кентерберийский престол и завидовал ему.

Гилберт ответил ему письмом, которое в наши дни составляет двадцать три страницы печатного текста. Сначала автор яростно отрицает свое желание сделаться архиепископом, после чего переходит к Бекету и заявляет, что тот купил должность канцлера «за многие тысячи марок» и что золото, которое он приобрел на этом посту, помогло ему получить кентерберийский престол. Гилберт вспоминает о налоге, который король наложил на церковь при подготовке похода на Тулузу, и заявляет, что, собирая его, Томас «вонзил меч в живот Святой Матери церкви». Потом он описывает всю историю противостояния короля и архиепископа и обвиняет Бекета в том, что тот нарушил мир в королевстве, позабыв о своей клятве верности королю и о своих обязанностях, предав своих товарищей-епископов и покинув кентерберийский престол[146].

Генрих II к тому времени уже известил цистерцианцев о своем недовольстве тем, что они укрывают архиепископа. Узнав, что 14 сентября все аббаты этого ордена собираются в Сито на общий совет, он послал им письмо, в котором угрожал, что если они не перестанут укрывать в Понтиньи его врага, то он выгонит всех цистерцианцев из своих владений и конфискует их собственность. Совет не предпринял никаких действий, но известил об этой угрозе Томаса Бекета, и он, опасаясь за судьбу своих спасителей, стал подыскивать другое пристанище.

Король Людовик VII предложил ему поселиться в Иль-де-Франсе, и 11 ноября архиепископ переехал в аббатство Святой Колумбы, неподалеку от Сена. Его сопровождали три сотни человек, посланных Людовиком, который хотел показать, как сильно он рад приветствовать на своей земле опального архиепископа.