class="p1">Андрей действительно пошел за кофе. Кристина, стоя рядом со своей уборочной каталкой, смотрела вслед уходящему пухленькому смешному мальчику. Она едва удерживала свой смех, вспоминая рассказы Симоны про него. А та говорила, что тот каждый год девятого мая надевает советскую солдатскую пилотку с красной звездой, на груди завязывает бант Андреевского флага и так ходит по городу. Даже на работу так идет. А когда на ночном дежурстве в этот день, то и вовсе на работе носит эту пилотку вместе с медицинским костюмом. Андрей сам когда-то после смерти родителей сначала в Чехию перебрался, а оттуда затем в Германию. Здесь и обучился на медбрата. А еще она сказала, что он очень скучает по родине, но там давно не был – не знает, к кому ехать.

Он живет один в однокомнатной квартире, и у него нет до сих пор настоящих друзей. Он вообще один тут, в Германии. Разве что недавно в его жизни появилась Симона.

Вернувшись с двумя стаканами кофе, он протянул один Кристине, оторвав ее от работы.

– Спасибо, Андрей. Эта машина вкусное кофе готовит, как у нас в Болгарии. Только у нас такие машины стоят на улицах, через каждые пятьдесят метров, и стоит кофе всего двадцать центов.

– А я знаю это, – мило улыбнулся он.

– О, откуда?! – приподняла свои чуть широкие и густые брови от удивления Кристина.

– Я в прошлом году отдыхал на Золотых песках, рядом с Варной у вас.

– А с кем ты там был?

– Один.

Кристина чуть повесила голову, будто пожалела за этот вопрос:

– Тебе хоть понравилось там, а?

– Да, мне понравилось там. Хочу еще раз съездить. Послушай, Кристина. Ты меня не правильно поняла, когда я тебе пригласил на кофе. Я имел в виду нас троих. Ну… Я, ты и Симона… Могли бы куда-нибудь сходить в эти выходные.

Его голос был откровенным и правдивым, так что Кристина согласилась быстро и охотно.

На улицы становилось уже светлее. Их ночное дежурство подходило уже к концу, когда она поторопилась к постели Роберта.

Тот лежал полуоткрытыми глазами и вертел ими по сторонам, ничего не видя перед собой. Он даже не реагировал, когда Кристина нежно ласкала его руки, ноги, тихо говоря с ним.

«Роберт, милый. До скорого. В следующий раз я тебе вновь расскажу про минувший мой день у тебя на родине. Мне не тяжело уже здесь. Я чувствовать себя начала, как дома. Я люблю тебя, милый. И знаешь, что?… У меня есть сюрприз для тебя – я все же нашла его. Теперь мы по-настоящему обручены».

Кристина достала с кармана золотое кольцо и одела его на безымянный палец Роберта.

Глава 30

– Ты опять здесь, Кристина?! Ты когда-нибудь отдыхаешь?

Кристина посмотрела на одну из медсестер, которую звали Менди. Она сначала не поняла, что она сказала. Та переспросила иначе.

– Да. Я отдыхаю. Но сегодня у меня нет занятий. Поэтому я пришла.

Та фыркнула на нее и добавила.

– Сегодня днем общий обход с главным врачом. Уйди отсюда! Не путайся под ногами! Ты меня поняла, кукла ты такая?!

Кристина потрясла головой.

– Так, да или нет?! Вас болгар не понять, когда трясете головой.

Менди начала дразнить ее с ехидной улыбкой, тряся в разные стороны головой.

Кристина знала, конечно, что во всем мире иначе трясут головой. В этом случае она дает знак, что поняла эту назойливую медсестру, а на самом деле совсем ничего не поняла. Так что ей пришлось теперь поводить головою в стороны.

– Вот теперь понятно, что ты ни черта меня не поняла. Ты правильно тряси головой. Ясно?

Кристина покачала головою в стороны, имея теперь в виду, что вновь не поняла.

Менди махнула на нее рукой и, бормоча что-то, недовольно ушла в сестринскую. Кристина осталась со своим чистящим агрегатом в коридоре, где продолжали нестись в суматохе раннего утра другие работники отделения. Все готовились к визиту шефа. А он был очень строгим человеком.

Менди все доложила одному из врачей. Тот подошел вскоре к Кристине. Она знала его – молодой худощавый с ухоженной короткой бородкой и вечно улыбающийся доктор.

– Вы говорите по-английски? – спросил он на английском уборщицу.

– Да, я говорю на английском! Очень хорошо говорю…

– А я не очень. Но, надеюсь, меня поймете. Вы уберите свою коляску подальше. Сейчас будет общий обход с шефом. Он не любит, когда все верх ногами тут.

– Я поняла, доктор. Доктор Браун… Сию минуту ухожу!

Тот улыбнулся еще шире:

– Я вам не говорю покидать отделение. Просто уберите отсюда вашу каталку. Пока не делайте ничего. Поработаете после обхода. Ок?

– Ок!

Кристина спешно начала тянуть за собой свой агрегат прочь от коридора. Она встала в сторонке и начала наблюдать за происходящим. А там в дверях отделения появился худощавый маленького роста с лысиной на голове мужчина. Он был в опрятных белых брюках и рубашке, сверху накинут расстегнутый белоснежный халат. Он встал возле первой палаты и начал слушать врачей, за которыми стояла Менди. У всех в руках были планшетки, кроме главного врача. Они показывали ему по очереди что-то на экране. Потом электронными ручками в них вносили изменения. Дело в том, что отделение было полностью компьютеризировано. Бумаги попадались редко. Все данные обследований пациентов открывались на планшетах. Изменения в лечении и дополнительных обследованиях водились немедленно в эти же планшетные компьютеры. Данные мгновенно отражались на огромном телевизионном экране на сестринском посту. Там сестры уже следовали новым назначениям. В течение дня на этом огромном экране могли врачи тоже вносить изменения или просто просмотреть данные пациента. Все было сложно, но удобно.

Когда они дошли до последней палаты, сердце Кристины забилось часто. Она издалека проследила, как группа медиков вошли к Роберту и закрыли за собой двери.

– Ну, как он тут? Есть изменения? – строгим голосом и прибитой улыбкой спросил коротышка-шеф.

Молодой врач с опрятной бородкой и доброй улыбкой пододвинулся поближе к кровати пациента. Курировал Роберта под руководством самого главного врача именно доктор Браун.

– Есть профессор. Но только к худшему. У нас нет до сих пор вербального контакта. Продолжается разрушение структур мозга. Появились уже выраженные пирамидные знаки.

– Вижу уже. Тотальные мускульные спазмы…Все на лицо. Давайте, начинаем вводить миорелаксанты. Как там со стороны внутренних органов?

– Тоже начинаются осложнения. Почки уже реагируют.

– Но я вижу, трахеостому уже вытащили, – гордым тоном продолжил профессор.

– Да. Дышит самостоятельно. Появилась глотательная функция. Его уже кормят ложечкой под присмотром логопедов. Словом, становится вегетативным