– Нет.

– Ну, если решили лечиться, то правильно. Я знаю, что такое боль, только зачем в госпиталь? В Риге полно, как мне рассказывал Краус, врачей, занимающихся частной практикой.

– Разберусь.

– Не забудьте, пожалуйста, сообщить о курсантах.

– Обязательно, прямо сейчас позвоню штандартенфюреру Тимме.

– До связи, герр оберштурмбаннфюрер.

Полковник отключился.

Рейтель уже по другому телефону, по закрытой и защищенной линии управления, набрал берлинский номер.

Ответил женский голос:

– Алло. Шарфюрер Бинге.

– Оберштурмбаннфюрер Рейтель. Доброе утро, фрау Бинге!

Ремезов знал эту даму, она была замужем за гауптштурмфюрером, заведующим хозяйственной частью управления.

– Доброе, герр Рейтель, хотя в Берлине поливает дождь.

– Обожаю дождь, особенно мелкий, нудный – осенний.

– Серьезно? А у меня в дождь голова болит, по мне лучше солнце.

– Будет и солнце. Мне, Ева, нужен штандартенфюрер Тимме.

– О, он как раз недавно сообщил, что будет в кабинете. Соединяю.

Послышался треск, гудок и голос начальника спецотдела VI Управления РСХА.

– Да.

– Оберштурмбаннфюрер Рейтель. Приветствую вас.

– Здравствуйте, Рейтель. Что-то случилось?

– Один вопрос.

– Задавайте.

– Когда в учебный центр прибудет первая партия кандидатов в курсанты?

После непродолжительной паузы штандартенфюрер спросил:

– А разве она еще не на объекте?

– Нет. Я минуту назад говорил с Груновым, он-то и попросил меня узнать.

– Мне доложили, что первые двенадцать человек уже выехали из Даугавпилса в 4 утра. Колонна из «Кюбельвагена» и грузовой машины. Расстояние до Риги – около двухсот двадцати километров, уже должны были прибыть.

– Возможно, задержались из-за технической поломки. Я уточню. Значит, двенадцать человек?

– Да, этих нет надобности держать в спецприемнике. Пусть Грунов сразу же оформляет их в курсанты, а инструкторы начинают работу с ними.

– Понял, передам в учебный центр. Извините, когда ожидать вторую и последующие партии?

– В течение недели в центре будет двадцать два человека, по остальным пока работаем. В этот центр кого попало брать нельзя.

– Согласен. Все понял. Мне сообщить вам о прибытии курсантов?

– Да. Вы сейчас едете туда?

Рейтель вздохнул:

– Нет, герр Тимме, разболелся чертов зуб, боюсь, сегодня я в «Тайфун» не попаду.

– Да, конечно, здоровье надо поддерживать. Но о прибытии курсантов доложите, а то я уже начинаю беспокоиться.

– Да, герр штандартенфюрер.

Только Рейтель положил трубку этого телефона, как сигналом вызова прозвенел городской.

– Слушаю. Рейтель.

– Это полковник Грунов. Прибыла первая партия из двенадцати человек, размещена в специальном приемнике.

– Штандартенфюрер Тимме приказал сразу провести их курсантами и сегодня же определиться с расписанием занятий. Завтра вы должны начать готовить из них диверсантов.

– Понял, выполняю!

Пришлось Рейтелю вновь звонить в Берлин.

После короткого разговора с Тимме он откинулся на спинку стула, прикурил сигарету, подумал: «Суматошно начинается день. А предстоит еще плановый сеанс связи».

Выкурив сигарету, он набрал домашний номер Янтушей. По средам Инга брала выходной, отработав в воскресенье, потому что именно в среду она должна была выходить на связь с центром даже без информации, коротким сеансом.

– Алло, квартира Янтушей.

– Доброе утро, Инга!

– Доброе, Марк.

– Если ты не забыла, мы хотели сегодня посетить сувенирную лавку.

– Разве я могу это забыть, ведь ты всегда покупаешь мне подарки.

– Тогда я заеду за тобой через полчаса.

– Хорошо. Я быстро покормлю Макса и буду готова.

– Я поднимусь к вам?

– Конечно, почему нет? Если это не повредит твоей репутации.

– Не повредит. Выезжаю.

Рейтель подъехал к дому № 12 по улице Солтес в 9.20. Оставил «Фольксваген» у тротуара, прошел в подъезд. Позвонил в квартиру № 2.

Услышал за дверью скрип коляски. Это подъехал брат-инвалид Инги. Надо бы ему новую коляску купить, да и заставить местную управу сделать выезд из подъезда.

Макс открыл дверь:

– Привет, Марк!

– Привет. Как дела?

– Да какие у меня дела? Хорошо, что еще библиотека дома есть, по радио-то слушать нечего, одни бравурные марши да истеричные вопли о том, что победоносная германская армия скоро займет Сталинград.

– Этого не будет.

– Как знать… Сил у Гитлера – хоть отбавляй. Всю Европу с ее промышленностью под себя подмял.

– Не сомневайся, нам тоже есть чем воевать. Это не 41-й год.

Вышла сестра:

– Вот и я. – В руке чемодан с рацией. – Где будем работать, Марк?

– С окраины города. Там, где промышленная зона.

– Но там больше помех.

– Зато безопаснее.

– Как появились эти машины с пеленгаторами, стало везде опасно.

– У тебя есть другое предложение?

– Думаю, безопаснее будет где-нибудь в роще.

– Хорошо. Поедем в березовую рощу, это от трассы на Даугавпилс в нескольких сотнях метрах. Устроит?

– Ты подготовил текст?

– Сегодня, скорее всего, мы получим целую кучу запросов. Тебе придется больше работать на прием.

– Блокнот с карандашами в чемодане.

– Тогда едем? Давай чемодан. А то как-то неудобно перед соседями: офицер налегке, женщина с чемоданом.

Макс Янтуш проговорил:

– Неудобно и подозрительно вообще выходить с чемоданом. Возьмите лучше мою спортивную сумку, туда и передатчик, и антенна со всем остальным оборудованием поместится. И внимания она не привлекает.

Рейтель взглянул на Ингу:

– А ведь брат прав. Хотя шансов засветиться перед соседями мало, но они есть. Где сумка?

Женщина сказала:

– Я сейчас.

Ушла в комнату, вышла с сумкой. Обычная кожаная объемная сумка, в такой и вещи переносить можно, и продукты.

Рацию перегрузили в сумку.