Из таких, как Спенсер Родман, только адвокаты и получаются. Чаще всего работающие с корпоративным правом, налогами и вообще не пойми с чем. Или прямо в политику идут: в Америке прийти в политику, не будучи юристом, почти невозможно.

А ещё такие ребята чуть не с детства привыкают к власти — и твёрдо понимают, что весь мир предназначен к тому, чтобы их обслуживать. Из них получаются такие вот орденские управители, стремящиеся тихой сапой управлять всем и вся. А потом хотят больше власти, ещё больше и начинают делать глупости, как вот Родман сейчас. Потому что студенческое братство и корпорация законников не дают необходимых знаний для организации специальных операций.

— Бросайте.

— Мой — орёл, ваша — решка.

Родман бросил монетку, и она упала профилем королевы вверх. Ему и начинать. Родман зажал в ладони мячик вместе с «ти», воткнул в землю, аккуратно убрал руку. Двести восемьдесят ярдов, пар — три[5]. Несложная лунка, для разминки.

Родман сомневаться не стал, взял первый вуд, несколько раз замахнулся, примериваясь, затем маленьким шажком передвинулся на линию мяча, сделал отличный замах. Звонкий щелчок — и мячик по идеальной дуге полетел в сторону грина. А неплохо! Перебросил через единственный бункер и попал прямо в рафф. Но теперь ему нужно выбивать из раффа к флажку[6], и потом добивать придётся всё равно: вряд ли он попадёт сразу в лунку — далековато всё же, и грин[7]под уклон от него идёт.

— Прошу вас.

Я решил не блистать длинными ударами — они у меня не слишком точными получались. Выбрал третий айрон, тоже примерился, сделал несколько пробных свингов, затем прицелился, пару раз проверил направление, ударил. Звук хороший, сочный, летит прямо, но гораздо ближе. Как и рассчитывал, упал перед бункером и даже не докатился до него.

— Нестандартное решение, — сказал Родман.

— Я не слишком хорош с вудами: точность хромает, — честно сознался я. — Зато теперь девятым айроном выбью его точно к флагу.

— Я так и подумал, — улыбнулся Родман. — Вы — перестраховщик.

— Я — снайпер, — поправил я его. — В моей специальности для лихачества вообще нет места. Снайперское дело больше напоминает обычную бюрократию. Или бухгалтерию, скорее всего.

— Вы знаете, это очень хорошо. В том деле, к которому я хочу вас привлечь, ненужному риску тоже нет места. Пойдёмте к мячам?

— Прошу вас. — Я жестом пропустил его вперёд.

Мы не торопясь пошли к мячикам.

— Скажите, вы сейчас собрали и тренируете довольно своеобразную команду, — заговорил он, когда мы уже катили свои тележки по стриженой зелёной траве поля. — Молодая и очень красивая женщина, ваша подруга, которая известна не только красотой, но и боевыми умениями. Бывший офицер из России, скрывающийся здесь от обвинения в уголовных преступлениях. Бывший житель Флориды, известный там как подпольный торговец оружием и изготовитель взрывных устройств для банд наркоторговцев, особо искушённый во всякой сопутствующей электронике. И братья-бандиты, содержащие клуб, при этом умеющие владеть оружием как «зелёные береты». Какова цель этого?

— Цель — создать профессиональную группу, способную решать любые задачи с максимальной эффективностью, — выдал я официальную версию.

— А кто будет ставить задачи? — уточнил Родман.

— Будет группа — найдётся и кому ставить, — пожал я плечами. — Для группы задачи ставлю я, а уже моё дело получить их от кого-то ещё. Только услуги моей группы очень дороги, потому что второй такой в этом мире нет.

Родман задумчиво кивнул, усваивая моё самоуверенное заявление. Затем сказал:

— Обоснуйте последнее утверждение, пожалуйста.

— Есть плохо подготовленные банды, и есть прекрасно подготовленные группы, работающие в рамках каких-то конкретных задач на кого-то конкретного, в составе конкретных воинских формирований. А такой универсальной, как моя, ещё нет. Мы подготовлены по самым высоким стандартам, но не принадлежим ни к одной политической группировке, армии или правительству.

Теперь он кивнул скорее утвердительно.

— То есть вы пытаетесь воскресить институт наёмничества в том виде, как он существовал, скажем, в Конго и Биафре? Отряды хорошо подготовленных бойцов, с постоянным составом, но работающие по найму? — уточнил он.

— Да, точное определение, но мы подготовлены ещё лучше, — подтвердил я его догадку.

— Какова готовность группы сейчас?

— Зависит от задачи, — немного озадачился я его вопросом. — Скажем так — высокая. Остальное доберём, когда будет понятно, что надо сделать, если задача вообще соответствует нашему профилю.

— Соответствует, — кивнул он и сказал: — Ваш мяч.

— Спасибо.

Второй удар был не сложным, стандартным. Целился я всё равно долго, но потому, что давно усвоил — гольф спешки не любит. Ударил, и мяч по высокой дуге пролетел над бункером и упал на грин примерно в метре от лунки, почти не прокатившись.

— Прекрасно, — сказал Родман, проследив движение мяча. — Последний удар очень простой теперь.

— Надеюсь. Пойдёмте к вашему мячику.

Мы пошли в обход песчаного бункера, катя за собой сумки на тележках.

— То есть, в принципе, вы согласны взять на себя миссию по, скажем, элиминации? — уточнил он.

— Когда создаётся команда бойцов, не ожидаешь, что вам предложат работать нянечками в доме для престарелых, — парировал я. — Или выгуливать собачек.

— Это верно, — кивнул Родман. — А к работе на постоянного нанимателя как бы вы отнеслись?

— Это зависит от условий найма, — усмехнулся я. — Разложите все подарки под ёлкой, и я смогу сказать точнее.

— Хорошо, — кивнул он. — Сейчас выбью этого гадёныша из травы, и продолжим.

Родман достал ведж, встал под углом к траектории — и быстро и ловко выбил мяч на грин. Хорошо выбил: метрах в двух от флага остановился.

— Добьём? — спросил он.

— Да, конечно.

Я извлёк паттер из сумки, подошёл к мячику. Так, уклон от меня, но слабый. И чуть-чуть влево. Значит, целюсь правее сантиметров на десять, и главное — силу рассчитать. Наклонился, проверил стойку, пару раз провёл паттером мимо мяча. Придвинулся и слегка ударил, проводив его клюшкой. Мячик описал пологую дугу по короткой траве и скатился в лунку. Я достал его и сунул в карман.