— А что, так много девушек в баре?

— Да, сэр! Очень много.

Я отпустил горничную. Если много, то точно счёт скачет прямо к Полярной звезде — или что в этом мире на её месте, — на всех и клиентов не хватит, а содержать их надо, и платить им. Если платить. А если, скажем, платить мало, то можно содержать. И постояльцев с инфарктом от ресепшен при подписании финального счёта выносить не надо будет. А где тогда они их берут, таких альтруисток, и так много? А не на базаре ли покупают? Том самом, что в селе имени «великого шахида ичкерийского джихада» организован? Но замордованными и забитыми они здесь не выглядят, отнюдь. Даже оральная горничная с виду вполне жизнерадостна. Интересно, интересно.

Натянул «чинос», рубашку, сунул ноги без носков в мокасины. Пойду прогуляюсь, поболтаю, поспрашиваю. Попытаюсь понять — что за райское местечко организовали на этом острове? Да и поужинать не мешает, даже при осуществлении разведывательной деятельности в борделе.

Как я и предполагал, ближе к наступлению полуночи народу в ресторане и баре только прибавилось. Я подошёл к столикам, и ко мне сразу же подлетела чёрная девушка в чёрном же платьице, выступавшая здесь в роли метрдотеля:

— Вы будете один, сэр?

— Скорее всего.

— Прошу вас, сэр. — Она показала изящной рукой на ряды столиков. — Вы хотите сидеть поближе к музыкантам или подальше?

— Лучше подальше.

— Прошу сюда, сэр.

Калипсо я любил, и играли музыканты очень хорошо, но с дальнего столика удобней было осматривать весь зал, а именно это мне и хотелось сделать — рассмотреть присутствующих как можно внимательней. Вид на публику обычно тоже о многом говорит.

Девушка предложила мне меню и аперитив, и я заказал «кровавую Мэри», после чего она быстро удалилась. Английский у неё был прекрасный, но тоже с намёком на акцент, и похоже, что акцент французский. Я разговаривал с троими из персонала, и у всех разное произношение. Откуда их набирают? Из Старого Света или уже здесь?

Я прихватил из номера сложенную пополам компактную и не слишком подробную карту острова, на обороте которой был список мест, обозначенных на самой карте числами в кружочках. Ещё там были несколько заметок. Пробежал их глазами. Интересно… Остров большой, эдак восемьдесят на сто километров. Примерно половина острова или даже несколько больше была обозначена как «частная собственность», и посещение её залётными туристами без приглашения не приветствовалось. Никаких подробностей и обозначений на этой территории не было. Дороги были нарисованы до границы — и обрывались. По карте можно было понять, что остров представляет собой почти правильный овал, с поправкой, естественно, на природную неровность. Запретной была нижняя часть овала — южная. Северная же представляла собой типичное курортное место, предназначенное для богатых туристов. Семь гольф-клубов, из которых два обозначены как «частные», а пять — «публичные». Названия частных гольф-клубов очень характерны: «New Augusta» и «St. Andrews. New course». Самые-самые в Старом Свете, второй даже выполняет функции организации, определяющей правила самой игры. Даже PGA[3]на это не претендует.

Рельеф острова был очень правильный, он понижался к берегу и превращался в настоящие горы к середине. По не запретной территории были разбросаны тут и там какие-то «community» с ничего не говорящими названиями. Некоторые принадлежали гольф-клубам, некоторые существовали отдельно. Хорошая дорожная сеть. Основная дорога окружала остров и извивами поднималась к его центру, где терялась в «частной собственности», и от неё отходили в сторону центра остальные. На берегу находилось несколько отелей. Понятно, всё интересное — под запретом. Вопрос: отелей много, много жилых комплексов, а вот информация об этом острове на материке практически отсутствует. Знаю только, что есть такой, и что для богатых. Неужели этот малонаселённый мир родил уже столько богатых, и при этом они все, как один, держат язык за зубами? Сомнительно. Значит, сюда едут из Старого Света? На поток поставлено? Надо интегрироваться в местные компании. Поговорить, выпить. «Девушки из бара» наверняка могут знать о посетителях достаточно. Те напиваются здесь до зелёных соплей, наверняка перед девицами крылья расправляют — такой вот, мол, я орёл. Значит, этих тоже надо поспрашивать. Может, выболтают что-нибудь интересное.

Какой список вопросов? Как они попали сюда? И где это самое место, откуда поедут обратно? Не вот это на карте, под восьмым номером — «Пассажирский терминал», у самой границы запретных земель? И всё, достаточно. А ещё у нас на очереди мистер Родман, который что-нибудь да скажет. И после того, как я приму его предложение, хорошо поторговавшись, надо встречаться со Светланой. И хоть бить её, хоть целовать, но вытянуть из неё максимум. Под соусом — «я ваш, буржуинский».

Пригляделся к публике в зале. В основном мужчины, что немудрено здесь, лет от сорока до шестидесяти. Так, часы, часы… вот что важно! Какие у них часы? Наверняка кто-то из них не имеет часов местных. Местные — только электронные, с тридцатью часами, причём с последним часом на двенадцать минут длиннее стандартного. А как такие механические сделаешь, если стрелка должна два раза круг обежать, а длинный час всего один? Если только весь циферблат на тридцать делить, но тогда на них смотреть будет сложно. Часы, чёрт бы их побрал! А мне — бегом в номер и надеть свои, которые я по незнанию привёз, вместо того чтобы продать. Часы у меня с собой хорошие, дорогие, «Breguet» золотой, классический, с автоподзаводом, знающий — поймёт. Я их вместе с одеждой положил, которую, как думал, уже и надеть не придётся. И нацепить их на руку самому — для маскировки, если люди в обычных часах ходят. И календарик поправить по-земному: скажем, извините, они тут останавливались у меня, долго не носил, хочу снова на земное время подстроиться. Не подскажете, какое там сейчас число и час?

Вон компания через столик, трое мужчин и женщина. Мужчины так сидят, что левого запястья сейчас ни у кого не видно. А у женщины часы земные, я их сразу опознаю, «Tiffany» квадратные, коллекция «Атлас», на шёлковом ремешке, с бриллиантиками по периметру. Но женщина их и просто так надеть может, как украшение, независимо от продолжительности суток здесь. Чтобы нормальная женщина поменяла «Тиффани» на местные электронные, да ещё выйдя в ресторан? Да ни в жисть!

А вот её спутник, сидящий ко мне вполоборота, жестикулировать начал. Ну, «Ролекс» я сразу узнаю. Такие вычурные, «наглые», лезущие в глаза, вроде золотого слитка, только на отдельные детали разложенного, кроме них, никто не делает. А вот циферблата не видно. Может быть, специальные заказы завелись для местных «богатых и знаменитых»? Всё может быть в обоих мирах. Надо ближе смотреть. Поужинаю — и в бар пойду.