К., что эта духовная вертикаль, или истинная праведная жизнь, жизнь в Царстве Божием, проживается не по ту сторону, она всегда пересекает эту посюстороннюю жизнь, и человек должен быть готов к этому как к удару молнии. А потому это Царство – внутри нас, как и говорил Христос. Разумеется, мы, смертные и грешные, всякий раз отодвигаем этот час, полагая, что загробный мир где-то там, за порогом, за пределом. Но он всегда-здесь. Вертикальное сечение этой жизни случается в этой жизни. А возможность на вертикальное действие задаётся созданием особой опоры, романа, жизнью в романе, в произведении, в концентрате этой жизни. Роман становится таким шестом для прыжка. Не будет шеста – не будет и прыжка.

Таким образом создаётся условие для полноты присутствия – в виде этой опоры, формы, этого художественного орудия, дающего возможность быть [ПТП 2014: 327]. И дело тут не в тонкой чувствительности. Можно быть тонкой натурой, весьма сентиментальной, готовой плакать и переживать, сочувствовать, но быть при этом сугубо реактивным существом, не готовым к присутствию.

Вообще-то становится ясно, что М. К. и не собирается описывать акт чтения, то есть акт присутствия в категориях устройства, структуры, логики действия и проч. Он пока на эту территорию, внутрь действия присутствия, не заходит. Думаю, и не зайдёт. Как Сталкер никогда не заходил в Комнату желания. М. К. пытается обозначить рамочные условия и правила, законы, по которым может случиться акт присутствия. А может и не случиться.

Какие это рамочные правила? Попробуем их как-то собрать, опираясь на разные варианты, предложенные М. К. в ходе последних лекций, понимая, что это наша примерная сборка, за неё М. К. ответственность не несёт. Но какие-то правила игры в нашей топологии пути начинают проясняться.

Таковыми правилами выступают:

1. Правило готовности. Готовность к ответу, готовность откликаться на онтологический вызов. Эта готовность нами описана выше на материале ситуации Христа и Гамлета. Готовность созревает при принятии человеком онтологической схемы, согласно которой мир существует именно в моём действии, а не вне меня. И время существует в моём действии. И нет никакой среды, которая якобы существует вне меня и определяет меня. Никакая среда и внешний мир никакой ответственности не несёт за моё действие, за мою окаянную попытку состояться, присутствовать в мире. За неё несу ответственность только я.

2. Правило вертикали. Акт присутствия есть вертикальное действие, совершаемое вертикально, прямо перпендикулярно повседневной горизонтали и никак не детерминирован этой повседневностью. Оно происходит вдруг, но оно возможно, поскольку работает первое условие – готовность.

3. Правило предела. Акт присутствия возможен только как полное, завершённое действие. Полнота акта мысли, полнота чувств есть условие события мысли. Акт, как у Пастернака, «не читки требует с актёра, а полной гибели, всерьёз». Поэт вряд ли был знаком с манифестом театра жестокости А. Арто. Но здесь они совпадают даже текстуально.

4. Правило произведения-формы. Предметность акта заключается в создании формы произведения как основной опоры присутствия. Несмотря на свою рискованность и радикальность, акт присутствия воплощается в действии. А значит он имеет свой предмет и свой результат. Таковым выступает создание совершенной, идеальной формы, произведения, в котором и посредством которого человек присутствует в мире, становится способен быть, «жительствовать в мире» этой формой, этим произведением, будь то роман или поэтическое, или философское высказывание, или театральное действие.

5. Правило снятия иллюзий. В силу предельности актом присутствия производится «снятие печатей», преодоление последних иллюзий и мифов. В духе театра жестокости Арто – снятие кожи. Например, преодоление мифа о загробной жизни или мифа о среде, которая не позволяет действовать, или мифа об имеющейся, якобы, способности у человека совершить акт мысли, или мифа о том, что эту способность можно целиком и полностью построить, сконструировать, или мифа, согласно которому есть некие механизмы, гарантирующие успешность акта мысли и т. д. Снятие иллюзий означает фактически то, что человек принимает вызов и выходит к ответу фактически голым. У него в его распоряжении есть только он сам, его руки, ноги, тело, голова и его собственная готовность. И никакое культурное наследие, историческая традиция, все эти внешние помочи не смогут играть роль доспехов, защищающих его от вызова. Они не закроют и не помогут.

6. Правило-принцип cogito. Акт осуществляется по принципу cogito. В широком смысле для М. К. этот принцип может означать всё многообразие названных выше правил. Это базовая установка и рамочный принцип, выступающий в целом условием акта мышления как полного присутствия. Но в узком смысле этот принцип добавляет особый момент в акте присутствия – рефлексию на границе между этим и тем, осознание разницы, пограничности между мною этим и мною тем, между Я и Ты, между Я и Он, между своим и чужим. Полнота и завершённость невозможна без пребывания на границе, без её проживания. На границе надо жить, причём полностью и постоянно, ощущать себя самого как граничного существа, а не просто проскакивать некую разницу, как турист стремится быстренько пересечь границу, чтобы скорее оказаться в долгожданном уготованном месте, куда он стремился. Мол, здесь я терплю, переживаю, жду. А потом ррраз! – и пересекаю быстренько границу и оказываюсь на иной, обетованной (главное – готовой, как подаренная вещь) земле. Разумеется, он порождает очередную иллюзию, но ему хочется жить с этой иллюзией. Проживание на границе позволяет видеть разницу и не плодить новых иллюзий.

«Поэтическая материя не имеет голоса <…>, она существует лишь в исполнении. Готовая вещь есть не что иное, как каллиграфический продукт, неизбежно остающийся в результате исполнительского порыва».

О. Мандельштам

7. Правило точности. Следствием такой пограничной рефлексии выступает правило точности и чистоты мысли. Любимая фраза М. К. – «дьявол играет нами, если мы мыслим не точно».

8. Правило личного вклада. Коль скоро нет готовых механизмов и гарантий точности и полноты, то придётся просто трудиться. Нужен труд точного действия, действия мысли и чувства. Нужна затрата сил, времени, жизни. Акт присутствия не приходит как дар. Нужна «смола кругового терпенья и совестный дёготь труда».

Из всех правил выделим важное условие: чтобы состоялось присутствие, должна быть скроенная, скрепленная трудом форма, кристалл на котором событие присутствия и может держаться.

Хорошая перекличка с таким же автором, создателем формы. О. Мандельштам при описании тайны поэзиса Данте именно так и понимал задачу поэта – создать орудийную форму произведения, чтобы она потом его и держала: вся «Божественная комедия» представляет собой единую строфу, даже «не строфу, а кристаллографическую фигуру, то есть тело». Эта форма сидит на герое, на поэте. Она живая, дышит