Он метнулся от окна к стене. Схватил рюкзак, перебросил его через плечо, сделал шаг к дверному проему и тут же отшатнулся. Фигура мужчины, секунду назад мелькавшая в деревьях, появилась в дверном проеме. Он прижался к стене, стараясь слиться с ней. Черт, как же все не вовремя! Успела эта сучка сдохнуть? Должна была успеть. Тот первый, фермер, умер намного быстрее, а ведь он был мужиком. Пусть распустившимся, набравшим лишний вес, но все же мужиком, а она — всего лишь жалкая девка. Куда ей до жирного фермера! Впрочем, смерть девицы теперь не самая главная проблема. Как выбраться из сарая, если единственный путь к отступлению отрезан?

От мужчины, которого он записал в полицейские, его отделяло тридцать метров барачной комнаты и сомнительная преграда в виде колонны с полметра в диаметре. В свете заходящего солнца фигура мужчины была как на ладони. «Жаль, нет пистолета. Один выстрел избавил бы меня от кучи проблем, — досадливо подумал он. — Может, попытаться напасть на него? Хороший бы вышел улов. «Продажная девка на одной балке со стражем порядка». Заголовок — супер! Только вот полицейский — это не жирдяй с колхозного коровника и не изнеженный докторишка. Это обученный человек. Нет, с ним не справиться. Лучше убраться отсюда поскорее».

Пока он думал, что предпринять, мужчина заметил тело, подвешенное в центре барака, бросился к нему и начал срывать пленку. Вот оно! Шанс, которого больше может не представиться. Торопись! Сейчас ему не до погони, нужно спасать жизнь жертве. Если удастся тихо подкрасться к окну, можно успеть выпрыгнуть до того, как он освободит девку. На преследование он не решится, невинная жертва важнее поимки преступника. Или нет? Ведь он всегда может сказать, что та была уже мертва. А за поимку серийного убийцы и наградить могут, и в звании повысить. Как знать, не карьерист ли он? Все равно другого выхода нет. Нужно действовать.

Больше он не сомневался. Осторожно перебрался ближе к окну, досчитал до трех и нырнул в оконный проем. Краем глаза успел заметить, что мужчина лишь мельком взглянул на окно и продолжил свое дело. Отлично, значит, преследования не будет. Он неловко перевалился через подоконник и рухнул на землю. Плечо заныло. Вывихнул или просто отбил во время падения? Некогда размышлять, нужно бежать! И он побежал. Сначала через поле, к опушке, а дальше, петляя между деревьями, к шоссейной дороге. «Вперед, вперед, время не ждет! — торопил он сам себя. — Он еще может броситься в погоню. Освободит девке рот и помчится догонять убийцу». Сбоку зашумело. Он застыл на месте. Что это? Сухая ветка упала или это погоня? Что, если тот полицейский не был один? Что, если сейчас он мчится навстречу своей погибели? Прямо в лапы полиции? Что делать? Нет, паниковать нельзя. Паника уж точно приведет к провалу. Нужно взять себя в руки, выйти на шоссе, а там видно будет.

Еще минута, и впереди показалась шоссейная дорога. Он не выскочил из кустов, как перепуганный заяц, а заставил себя остановиться и осмотреться. Никого. Пустынная дорога, тихий лес, крутой овраг по другой стороне дороги. И ни одного полицейского. Похоже, ему фартит. Теперь он мог спокойно выйти из укрытия. Но он не спешил. Движение здесь не было оживленным, на дороге ни одной машины. Возможно, придется ждать довольно долго. Что ж, он готов. На станцию теперь не сунешься, значит, единственный вариант — ловить попутку.

Ему повезло. Не прошло и полминуты, как на шоссе показался автомобиль. Это был стекловоз. Громадная машина двигалась как раз в нужном направлении. Он вышел на дорогу и поднял руку. «Ну же, тормози! Останавливайся, ублюдок! — Он нервничал и оттого мысленно сквернословил. — Давай же, дави на тормоз!» И стекловоз затормозил. Проехав по инерции несколько лишних метров, машина встала. Он подбежал к кабине, поднялся на подножку и, изобразив свою самую подкупающую улыбку, произнес:

— Привет, друг! До Москвы не подкинешь?

В кабине сидел дюжий мужик, сибирского розлива.

— В саму столицу не еду, — сообщил водитель, — но до Кольцевой подброшу.

— Годится, — запрыгивая в кабину, заявил он.

— Бросай рюкзак за сиденье, — предложил мужик и тронулся с места. — От автобуса отстал?

— Что? Ах да, от автобуса, — рассеянно произнес он. — Следующего ждать времени нет.

— На пожар, что ли, торопишься? — хохотнул водитель.

— Надеюсь, что нет.

— А вид у тебя загнанный. Бежишь от кого-то?

— Снова не угадал. — Он напрягся. В мозгу сработал сигнал тревоги: нехорошо, если водитель заподозрит неладное. Заставив себя расслабиться, он начал сочинять проникновенную историю. — Проблема у меня. Поехал с женой на дачу, а она вдруг вспомнила, что забыла выключить утюг. Вот я и рванул обратно, даже автобуса не дождался.

— Женщины, — философски изрек водитель. — С ними одна морока. Вот сейчас приедешь домой и увидишь, что все приборы отключены, а про утюг ей просто померещилось.

— Скорее всего, так и будет, — согласился он. — Все равно проверить не помешает. Мы на неделю из города вырвались. Отпуск у нас. Не поеду — всю плешь проест.

— Отпуск — это хорошо. Еще лучше проводить его на свежем воздухе. Солнышко, речка, рыбалка. Ты рыбачить любишь?

— Не особо, — рассеянно ответил он, мысленно снова находясь там, в бараке. — Жена любит.

— Что ж, бывает. — В голосе водителя прозвучало недоверие. — А в Москве где живешь?

— Прости, друг, мне сейчас как-то не до болтовни. Ты уж не обижайся, сам понимаешь, нервы. — Он решил пресечь расспросы с самого начала, пока они не завели слишком далеко.

— Понимаю, — кивнул водитель. — Не станешь возражать, если я радио включу?

— Твое право, я ведь как бы в гостях. Хотя я бы предпочел ехать в тишине. Нервы.

Прозвучало не очень вежливо. И пусть. Пусть громила думает, что он переживает из-за включенного утюга. Лишь бы не догадался об истинной причине беспокойства. Радио водитель так и не включил, вошел в положение попутчика. И с разговорами больше не лез, дальше ехали молча. Как только в кабине наступила тишина, начали одолевать мысли. Как полиция вышла на него? Как узнали, где искать его и его жертву? В чем он допустил промах?

Эх, не надо было связываться с бабой! Ведь с самого начала так считал, почему же не переиграл? Наверняка это она навела их на бараки. Растрепала подружкам или дружкам своим из движения, а те расстарались, помчались в полицию и все выложили. Там сложили два и два и поскакали вслед за ней. А ведь как все прекрасно начиналось. Она согласилась на все его условия, даже не поторговавшись. Ему только и оставалось, как приехать раньше ее и подождать. Она появилась вовремя. Вырядилась, как кукла Барби, — короткая юбочка, чулочки с рисунком, прозрачная блузка. Для чего все это? «Клеить», что ли, его приехала. А может, так и было. Хотела произвести впечатление и сбить цену.

Удар по голове все расставил по своим местам. Она — очередная жертва, он — повелитель смерти, и не меньше. Долго же она не приходила в сознание. Он уже подумал, что удар ее прикончил, но нет, она очнулась и принялась за свои женские штучки. Как она умоляла его не убивать ее! Как клялась в том, что не расскажет про него ни одной живой душе. Слышать это было приятно. Еще приятнее видеть, как она пытается торговаться. И это в ее-то положении, ничего не имея за душой!